Сон наяву

                (Реальная история с вымышленными именами).
Говорят, есть такая волшебная долина, куда можно убежать ,  спрятаться в зелени и отдохнуть. Полежать лицом вверх, утонуть в просторах неба и забыться. Да, главное, забыться.
Как можно забыться здесь, сидя в тёмной камере? Да еще и соседи надоели: «Зачем вскрыл? Зачем вскрыл? Что хотел там увидеть?».  Да уж, конечно, не сына! Все эти миллионы бы отдал, только не сын! Пусть ошибка, пусть чужой труп, но не сын!
Валентин Степанович давно жил словно не своей жизнью. Жена была чужая, той Алечки больше не было. Вместо неё с ним жила рыхлая Алевтина Петровна в цветастом халате с замасленными карманами. Вечно недовольная, ворчливая. Неужели она превратилась в старуху? А какая была! Первая красавица, стройная, высокая на шпагат  садилась. Теперь максимум на диван или в кресло всем своим грузом  падает… Ох, и надоело всё.
Валентин Степанович уткнулся лицом в свой пиджак, который подстелил под голову. Его сегодня водили на допрос. Мучали, угрожали. Но он кремень. Молчал. Заорал только неожиданно для самого себя: «Да подавитесь вы своими деньгами! Зато схоронили  как полагается,  по христианским законам!». «По совести», - бурчал он уже сам себе здесь в камере. Он вспоминал каждое слово, которое слышал там в кабинете. Зачем это говорили ему, отцу Героя Отечества! Валентин Степанович только теперь оправился, там он просто растерялся, опешил, сжался весь в комок и молчал.
В голове путались мысли. Он вдруг ясно вспомнил, как его на поминах арестовали, притащили сюда, заперли, как преступника, в камере.
Валентин Степанович, еще что-то бормоча себе под нос, стал медленно погружаться в сон или в свои воспоминания. Он словно в бреду не мог понять, что с ним. Ясно воз-ник образ Андрея, который с болгаркой в руках   ровняет столбы на даче. Потом они вместе поднимают железный лист и прикладывают к столбам. «Косит», - говорит Андрей, смеётся, поднимает выше… Эх, сынок. Я ведь болгаркой-то…
Валентин Степанович вдруг вспомнил, как побежал искать болгарку в сарае, когда вслед за извещением прибыл цинковый гроб.
- Да, не вой ты, дура! – закричал он на жену, приподнимая крышку. Комната наполнилась сладковатым запахом тления. – Открой окно!
Что это? Валентин Степанович вновь и вновь вспоминал увиденное в гробу и словно немел от ужаса: в грязном, оборванном человеке без ноги он узнал Андрея. Нога его лежала здесь же, отдельно.
- Ничё, ничё, сынок, подожди, я сейчас, -  ласково, немного нараспев сказал отец.
Валентин Степанович достал останки сына и понес мыть. Ему казалось в тот момент, что сын стонет. Он бережно промыл ему раны, жене приказал заказать гроб и ку-пить костюм. Алевтина Петровна, вместо того, чтобы послушаться побежала к соседке… И тут Верка прискакала орать: «Зачем достал? Ополоумел? Жену рядом с сыном положить захотел?». И действительно, Альке скорую вызвали тогда. Отошла она потом, поправилась и даже на похороны из больницы отпустили. Вот только Андрея не вернуть… Награду принесли, единовременную выплату начислили… пока не узнали.
«Интересно, кто доложил в органы, что я вскрыл гроб? Какая гадина постаралась? - подумал Валентин Степанович. – Хотя видели все, кто был на похоронах. Это я ничего не видел тогда». Всё случилось как в тумане, быстро, стремительно, как в кошмарном сне.
«Интересно, а можно ли проснуться, встряхнуться и сказать: «Уф, ну и привидится же!», - думал Валентин Степанович, представляя себе зелень, просторы неба, лицо улыбающегося Андрея и ласковый голос жены.
                Зарисовки. Не могу молчать. Декабрь 2022.