Гибель Кронштадтского полка

Было в начале их больше тысячи:
Прошли они строем по Якорной,
Постояли немного молча у гавани
И ушли на далекий сухопутный фронт…
Лежали моряки в снегу Урала,
Луна ярко светила, ночь была,
Но вновь в атаку на них сибирцы шли.
Ругались матерно сквозь зубы моряки:
«Вот гады, снова ночью нам не спать»,
А те спокойно шли, равнение держали.
Смотрели в лунном свете моряки на них:
«Ну, прямо загляденье, словно в рай идут».
Команда пронеслась, чтоб без приказа не стреляли,
Но знали все и так, патронов осталось мало
И, значит, нужно подпускать и бить в упор.
Докуривали спешно пулеметчики цигарки,
Быть может, больше не придется покурить…
Лежали моряки, локтями упирались в снег,
Кто понервнее – палец снял с курка,
Чтоб раньше времени не дернуть.
А пулемётчики из чайников лили на кожуха,
Перед стрельбой их нужно разогреть.
Вот бывший старый унтер голос подал:
«Рот-та!», потом помедлил и дальше: «Пли!»
Нестройный треск выстрелов раздался,
По семь патронов уже у многих оставалось,
А пулемёты ещё молчали, пусть ближе подойдут.
Раздался крик «Ура!», сибирцы это закричали,
А им в ответ «Максимы» приветы отослали,
Последними патронами отбили моряки атаку.
Сибирцы залегли, им незачем спешить,
Они кронштадтцев двое суток, как окружили.
Командир и коммунисты положенье обсудили,
Осталось в ротах по двадцать человек
И есть ещё только лишь гранаты.
Решили – с боем будут прорываться,
Но раненых с собой они не смогут унести…
Один из коммунистов гранаты в руки взял,
Туда, где раненых сложили, побежал.
Раздался взрыв, другой и третий…
Да, по своим, но что же делать?!
Ведь всё равно колчаковцы возьмут их на штыки.
Вот встала цепь, в руках гранаты
И кто-то на гармони «Варяга» заиграл.
Гранаты полетели, заклубился дым,
«Лимонки» с фосфором бросали моряки.
Шарахнулись сибирцы, кто вперёд, а кто назад,
Но догоняли без труда их пули моряков,
Из окружения лишь двое вырваться смогли…
В Кронштадте траур объявлен на кораблях,
До половины вниз сбежали флаги,
Из списков исключён первый кронштадтский полк.