мир стал ясен, как...

Мир стал ясен,
как «Да!»,
когда
              я с ин-
                теллигентно – воровскою трусостью
взглянул на
                Твои
развешанные трусики.
На бельевой верёвке –
мои вены налитые кровью.
И руки,
               ключом в замок не попадая,
                трусятся…
Ах,
        Твои
белоснежные трусики!
Да!
        Свежесть глицинии и настурции –
утренним дождём в весенних садах –
твои…
Шедевры искусства
                шумеров и этрусков
рождались на вечной красоте –
девственной белизне –
твои…
Лучезарный свет,
                отражённый от вершин эльбрусских –
твои…
Мне –
             путь мой сизифовыми стараньями
вокруг них крутится.
Мне –
             путь человечий умеренными моралями
вокруг них крутится.
Мне –
             Млечный Путь глубинами астральными
вокруг них крутится.
Ах, твои…
твои…
только твои
белоснежные трусики!
А боль близ неё жить…
взгляд мой сажей –
да не скажите это Ей…
Но скажите Ей,
как гоним –
в золотой дождь превратясь –
к Ней, струюсь,
мои белоснежные…
мои беглой надеждой…
трусики.
И в Её сигарете
                сгоревший огонёк –
глаза Её мигом грустные –
мне волость –
                одно Её слово,
и мир
( ваш кумир –
под другим знаменем
вы верны ему)
хоть сейчас
                наизнанку
выверну.
Какие трудности!
Ах, твои белоснежные
                трусики!
Ах, твои,
                мои божественные,
 трусики.

200...