Невинность в стиле ню

Господи, что со мной...
Пустота... В глазах темно...
Мне холодно... Где я? Кто я?
Ничего не помню...

– Эй, Грей, ты сам дойдёшь–то? – крикнул Димон высокому стройному парню, который шатающейся походкой уходил от бара.

– Да, – не поворачиваясь, ответил парень и махнул рукой.

– До завтра, – снова крикнул Димон и, сев в машину, уехал.

Грей брёл по пустынной улице к мотелю, где остановился несколько дней назад. Его то и дело бросало в стороны от выпитого сегодня вечером, и даже холод не мог отрезвить его. В его прищуренных глазах сквозило полное безразличие к происходящему. Ему ни до чего не было дела. Он просто шёл вперёд, по уже знакомому маршруту и хотел только одного: завалиться на кровать и отключиться от реальности. В нескольких метрах от него, на другой стороне дороги, пробиваясь сквозь усиливающийся снегопад, показалась белая вывеска мотеля «Снежная вершина». Грей, не глядя по сторонам, шагнул на дорогу. Дойдя до середины проезжей части, он остановился, не осознавая, где находится, достал из кармана пачку сигарет и вытащил одну из них зубами. Из другого кармана он достал зажигалку и, прикрывая огонёк рукой, подкурил. Поправив висящий через плечо чехол с гитарой, он замёрзшими пальцами вытащил из зубов сигарету и резко выпустил струю дыма. В следующее мгновение он услышал визг тормозов и почувствовал сильный удар в спину, от которого отлетел на несколько метров вперёд и упал лицом в снег.

Прошло несколько секунд, прежде чем он обрёл способность думать. Приподняв голову, он огляделся по сторонам... Вдали исчезали красные габаритные огни, звук двигателя удалился и снова настала тишина. Грей почувствовал на себе какую–то тяжесть, боль в руке, на которую он упал, но больше ничего.

«Это радует», – подумал он. – «Значит, это была не машина».

Он приподнялся на локте, скидывая с себя то, что лежало сверху. Повернув голову, он сосредоточил взгляд на неподвижном теле, пытаясь рассмотреть, кто это. Вытерев рукой остатки снега с лица, он несколько раз моргнул, наводя резкость как в старом фотоаппарате. Рядом с ним лежал парень. Кожа на его лице была белая, почти прозрачная, несколько белоснежных прядей прикрывали лицо. Вытерев о потёртые джинсы мокрую от снега руку, Грей осторожно, кончиками пальцев отодвинул волосы и нахмурился. Да это же почти ребёнок... Что он делает здесь, ночью, посреди пустого города? Он сел и дотронулся до его плеча.

– Эй, ты в порядке? – спросил он, наклоняясь к пареньку.

Но он не ответил, глаза его были по-прежнему закрыты. Он не шевелился и, казалось, не дышал. Грей стал на одно колено и наклонился ещё ближе к нему. Из его ноздрей тоненькой струйкой шёл пар, он всё же дышал. Тогда он подхватил его на руки, удивившись тому, каким лёгким он был, и, поднявшись, пошёл к мотелю шатающейся походкой.

За стойкой регистрации никого не было. Грей быстро поднялся по грязной обшарпанной лестнице на второй этаж и подошёл к двери своего тесного номера. Кое-как достав ключи из переднего кармана джинсов, он открыл дверь и, войдя внутрь, подошёл к старой, но довольно широкой, кровати. Аккуратно уложив пацана на мятое тёмно серое покрывало, он быстро снял с плеча гитару, поставив её у стены, скинул куртку и бросил её на пол. Присев на край кровати, он взял парня за запястье и проверил пульс. Под его холодными пальцами ощущался слабый, но ровный ритм.

– Это хорошо, – прошептал он и пошёл к противоположно стене комнаты, где на старом покосившемся столе стоял серый электрочайник.

Проверив, что в чайнике есть вода, он щёлкнул кнопкой и достал из шкафчика над столом пакетик с кофе. Высыпав его содержимое в чашку, он дождался, когда закипит вода, и налил кипяток в чашку. Комната наполнилась запахом дешёвого кофе. Взяв чашку, Грей вернулся к кровати. Минут двадцать он сидел, рассматривая спящего парня. Его дыхание было ровным, жара не было, кожа уже стала тёплая, поэтому он решил, что никаких экстренных мер принимать не будет. Не спеша, парень допил кофе, оставил чашку на тумбочке и, сняв с паренька чёрные грубые ботинки, укрыл его стареньким коричневым пледом. Потом он сам разулся, выключил свет и, не раздеваясь, лёг рядом.

За окном завывал ветер, метель усилилась, и снежинки с бешеной скоростью кружили за стеклом. Было темно. Фонари на улице не горели, лишь огни вывески излучали тусклое свечение. Мысли путались в голове. Он думал о том, что если бы не это хрупкое создание, то, вероятнее всего, его уже не было бы в живых. А может, так было бы лучше? В сознании промелькнула вся его жизнь. Кто он? Слоняется по стране с любимой гитарой, поёт свои странные песни в замшелых барах, редко бывает трезвым и практически всегда голодным. Он ничего не хочет, ничто его не радует, ни к чему он не стремится. У него не осталось родных, не осталось друзей... Не осталось ничего, что держало бы его в этой жизни. Никто из тех, кто раньше был рядом с ним, даже не узнал бы о его гибели. Всё, что у него осталось – это его любимая гитара и сотни песен, постоянно звучавшие в его пьяном мозге. Так может, было бы лучше, если бы его сегодня не оказалось рядом?

Грей повернул голову и посмотрел на лежавшего рядом парня. Лицо его было спокойным, умиротворённым. Лёгкая улыбка играла на его красивых губах. Соблазнительные ямочки на щеках делали его похожим на ангелочка. Грей усмехнулся своим мыслям. Вот уже и ангел пришёл спасать его падшую душу... Он повернулся на бок лицом к пареньку и дотронулся до его волос. Они были мягкие словно пух. Кожа на его щеке была тёплая и бархатистая. Грей дотронулся до ямочки на щеке и парень, словно откликнувшись на его прикосновение, перевернулся на бок. От неожиданности Грей вздрогнул и снова перекатился на спину. Паренёк бессознательно потянулся к нему. Положив голову ему на плечо, он закинул на него ногу, согнутую в колене и обхватил своей нежной ручкой его за талию. Грей боялся пошевелиться, чтобы не разбудить его. Хотя он спал так крепко, что даже когда он всё же решился обнять его за плечи, а другой рукой сжал его ладонь, он не проснулся.

В этот момент Грей потерял остатки здравого смысла, обнял его и прижал к себе. Его руки жадно шарили по спине найдёныша. Тепло его кожи отдавалось жаром в его ладонях сквозь тонкую ткань рубашки. Ангелочек по-прежнему находясь в состоянии сна зарылся пальцами в его волосы, и его язык настойчиво проник в рот Грея. Поцелуй стал жёстким и жадным. Грей резко развернул его и прижал спиной к кровати, вжимаясь в его податливое тело своим. Его рука нашла его грудь и ласкала сквозь прохладный гладкий шёлк. Вторая рука спустилась вниз по спине, задержалась на пояснице, и когда парень со стоном выгнулся, опустился ниже на бедро. Вначале его ласки были несмелыми, но постепенно желание прорвало оборону, и стыдливость отошла на задний план. Грей осмелел и, медленно расстёгивая его рубашку, покрывал поцелуями каждый вновь открывающийся кусочек его тела: ключица, плечо, грудь... Подкидыш запрокинул голову и стонал от наслаждения и возбуждения, выгибаясь навстречу его поцелуям.

Быстро освободившись от своей рубашку Грей принялся за ремень джинсов, дыхание парня стало настолько тяжёлым, что грудь его вздымалась при каждом новом вдохе. Грей молниеносно стянул с пацана джинсы и трусы. Он уже не смущался того, что происходило. Желание быть с ним пересилило все его страхи и сомнения. Нежданный подарок закинув на него одну ногу и погладив нежной ладошкой его грудь, и припал губами к его приоткрытым губам в страстном поцелуе. Парнишка перевернулся на спину, и, обхватив его за шею, потянул за собой. Теперь Грей лежал на боку и смотрел на него. Его взгляд жадно блуждал по его обнажённому телу. Грей взял его руку и положил себе на грудь. Пальцы его инстинктивно сжались, лаская упругую грудную клетку. Потом Грей направил его ладонь ниже, заставляя скользить по бархатистой коже живота. А его губы в это время сомкнулись вокруг твёрдой вершинки груди. Пока он целовал грудь парня, его пальцы скользнули ниже и он ощутил жёсткие волоски. Грей раздвинул бёдра, словно приглашая его, и пальцы скользнули между упругими яичками и метало-кирипичным членом, чуть нажали на область простаты, и Грей выгнулся от возбуждающего прикосновения. Грей снова поцеловал грудь пацана, слегка посасывая затвердевший сосок, а пальцы продолжали исследовать, лаская, нажимая, потирая. Когда его палец скользнул в упругое кольцо, парень выгнулся ему навстречу, застонав. Он вытащил палец и вновь вернулся к ласканию члена паренька. Движения его становились всё более смелыми, когда он понял, какие ощущения вызывает в нём. Пальцы двигались, постепенно ускоряя темп и, наконец, он изогнулся, содрогаясь всем телом, и застонал, впиваясь ногтями в его спину. Грей накрыл его губы своими, и его язык скользнул в стонущий рот парня, лаская и исследуя.

Когда он затих, Грей посмотрел на парнишку. Взгляд его был восторженно-гордый и одновременно затемнённый пеленой сна. Грей распечатал приготовленный заранее презерватив и ловким движением одел его себе. Потом паренёк обхватил Грея за шею и потянул к себе. Грей лёг сверху, устроившись между его раздвинутых ног и, когда он обхватил его ногами за талию, медленно вошёл в парня.

В то же мгновение его словно накрыло туманом. Единственное, что он ощущал – нарастающее желание и поднимающуюся волну наслаждения. Нет, это была не волна, это было цунами, бравшее начало внизу живота и поднимающееся всё выше, охватывая дрожью всё его тело. Повинуясь инстинктам, он начал двигаться в такт движениям бёдер пацана, с каждым разом проникая всё глубже и глубже. Стон наслаждения вырвался из его горла, когда он вонзился в парнишку последний раз, и горячая волна унесла его в мерцающую пустоту. Пацан прижал губы Грея к своим и ощутил этот стон внутри себя.

Несколько минут они лежали, не двигаясь. Их тела сплетены, губы сомкнуты. Пальчики парня нежно поглаживают спину Грея. Парень-найдёнышь вновь крепко уснул в объятьях своего спасителя и возбудителя. Ещё какое–то время Грей лежал с открытыми глазами, глядя на вьюгу, бушующую за окном, и анализируя свою прошлую жизнь. Он вспоминал все события, произошедшие за последние несколько лет. Как он оказался здесь, в этом забытом Богом городишке? Ещё несколько лет назад у него было всё, о чём только мог мечтать любой молодой человек его возраста. У него были любящие родители, уютный дом, лучший друг, любимый парень. Но потом всё рухнуло в один момент. С тех пор он мотается по стране, задерживаясь на несколько месяцев в таких городках, как этот, и уезжает вновь, когда уныние и однообразие начинает давить на него с непреодолимой силой.

Измята бумага и с силой зачёркнуты строки,
Сломалось перо и по полу разлиты чернила.
Ах, если бы только увидели всё это боги!
Они бы простили, но я всё равно бы любил.

Любил смотреть из окна, наблюдать за дождём,
Любил до ночи глубокой сидеть у камина.
Всё лишь бы отвлечься, не думая больше о нём,
Но держит всё крепче проклятая чувств паутина.

Признаюсь тебе я. Кто знает, а вдруг повезёт?
Боялся, конечно, но знаешь, я больше не трушу.
Волнуется сердце, а мысли уходят в полёт,
Сегодня тебе покажу обнажённую душу.

А завтра... А завтра меня уже нет,
Ведь ты разобьёшь моё сердце на тысячи льдинок,
И мне приговором суровый твой станет ответ,
Рассыпется мир на квадратики серых картинок.

И снова оковы титаном сковали мечты,
И снова на окна поставили будто решётки,
Завязаны лентой глаза и завяли цветы,
Усмешки твои отдаются ударами плётки.

Заиндевелые ветви стучаться в окно,
Я открываю, впуская порывистый ветер.
Каяться будешь? А знаешь, мне всё равно,
И быть может, как звёзды уйду я на самом рассвете,

Мои стихи - мечты озлясь швырнув в камин.
Забыть. Забить. Придать скорей огню.
Падение души с небес увидишь ты один,
Её портрет на облаках - невинность в стиле ню.