былички города

Проехал пару кругов подряд
в трамвае, согреться чтоб.
Метёт снаружи, а ты и рад,
а дома раскрыт лэптоп.
Всегда включенный, он входит в Сеть
пока вне доступа ты.
Он может в ней за тебя висеть,
освоив твои черты.
Таков искусственный интеллект,
упорен, сметлив, силён,
он ждёт, когда ты на склоне лет
в трамвайный войдёшь салон.
Задремлешь, станцию вдруг проспишь,
потрёпанный, в бороде.
А там к тебе подойдёт крепыш
и спросит - билетик где?
Но ты без ноута, как без рук,
придавленный кучей тел,
вдруг понял - выбросит, и каюк,
и вздрогнул, и вмиг вспотел.
Сглотнул слюну, бормоча - я сам,
почти не имея сил,
уже не веря своим глазам,
пощады не попросил.
А спрыгнул где-то в стеклянный ад
мороженых микросхем,
домов, что в окна свои глядят,
галдят неизвестно с кем.
Бреди в потёмках, не унывай,
стекло и бетон - твои,
не спи - замёрзнешь, ищи вай-фай
на месте былой любви.
Лэптоп, не терпящий суеты,
ничуточки не скорбя,
напишет образ, такой, как ты,
легко заменив тебя.

***

Это страшно, как шаг в пустоту
с небоскрёба - сначала косишься -
где вы, мысли-собачки, ату!
В темноту расширяя глазища,
наклоняешься, делаешь взмах,
словно с низкого старта сигая.
Вот и ночь, вот и город в шумах,
вот и ты, наконец, дорогая.
Просто сон, а испуган всерьёз,
обнимая жену и бледнея,
отвечаешь на главный вопрос -
жизнь пуста? Что же сделал ты с нею,
чтоб сегодня стоять на краю?
Пусть во сне, пусть погода не та -
перемёрзнешь, чего не приснится.
Чем сегодня душа занята,
и о чём цвиринчала синица -
то ль гоняла меня, то ль звала
со вчера на сегодня куда-то
сквозь морозную хрупкость стекла,
сквозь разреженный дух опиата -
эту свежесть ночных площадей,
маслянистого жёлтого света.
Что себе ты удумал, злодей,
и зачем ты удумал всё это?
Чтоб стоять в сигаретном дыму
на краю под сигналами скорых?
Чтобы думать - на что, не пойму,
я растратил мне выданный порох?
Чтоб на шаг не решиться опять,
и вернуться босым и промокшим?
Чтоб не спать и не спать, и не спать,
понимая - уже не поможем
ни себе, ни кому-то, увы -
не прогонишь, жену обнимая,
мысли чёрные из головы.
Тонкий сон, словно сцена немая -
ночь беззвёздная, скользкий карниз,
страх, ничем не оправданный, адский...
Шаг вперёд. И срываешься вниз,
на колючие ветви акаций.

***

Теплынь какая... Думать о плохом
не вижу смысла - вот и развиднелось,
и ангелы висят под потолком.
снаружи - снег, на нём окаменелость -
смешной и неказистый снеговик,
и я к нему почти уже привык.
Но тает, к сожалению, тепло же...
До Нового исчезнет он, кажись,
но что же тут поделать - это жизнь.
Как здорово мечтать, в кровати лёжа -
всё будет хорошо - подарков тьма,
всё будет сладко - мёд, халва, конфеты.
Всё будет - строчки длинного письма
и строки неизвестного поэта.
А если встанешь - ангелов спугнёшь...
Но надо. Тёплый хлеб и острый нож,
и в чашке чай - всё тихо и спокойно,
с налётом солнца, снега и ленцы.
Заварник, чашка, к чаю - леденцы,
ватага птиц в периметре балкона
шумит, урвать надеется кусок,
здесь каждый - гость, от мала до велика. 
Потом они слетят наискосок,
весёлого звучания толика,
оставив нам узоры птичьих лап.
А Дед Мороз - известный эскулап,
излечит лень под колкий ритм капели.
Встаю! Уже и ёлочка зажглась,
и Новый обретает смысл и власть,
мы даже оглянуться не успели -
он тут как тут, и ангелы при нём...
Стеклянные шары и пахнет хвоя,
а свечи задыхаются огнём,
роняя тусклый свет на всё живое.
Хорошее? Придёт наверняка.
И можно пригласить снеговика,
он будет гостем, если ты позволишь.
Исчезнет утром - в доме ни следа,
у входа только талая вода
и ангел. А тебе - пять лет всего лишь.