Уроборос

Гудок. Ещё гудок.
– Да, станция скорой помощи номер двенадцать, слушаю вас.
– Следователь Егоров, примите вызов. Человек с пулевой раной головы. Скорее всего, поедем в дурку. Его жизни, будем так говорить, уже мало что угрожает. Я вас здесь подожду. Пишите адрес...
– Вызов принят, ожидайте.
Телефон замолчал...

Утро началось как обычно: голова болела. Нет, я не пил. У меня просто постоянно болит голова. Мама говорила, что я много думаю и много читаю. Но, как потом выяснил всезнающий МРТ, и в моём мозгу разрасталась опухоль и оперировать её было поздно. Лет этак на восемь. Ну, да Бог с ним. Несмотря ни на что, я планировал отведённое мне время прожить с максимальной пользой и сделать этот мир чуточку лучше и чище.

Меня зовут Владислав Егоров, и я работаю следователем. Ко мне на стол обычно кладут дела, которые, странным образом, не могут распутать остальные. Потому что знают, что я вцеплюсь и сделаю. Да, меня используют. Но, я сам на это подписался.

Почему?! Потому, что мне не всё равно, что мой город пытается утонуть в дерьме. Я не хочу этого. Я отлично помню девяностые и мне не понравилось. Я хочу знать, что, когда я умру – город будет на несколько подонков лучше.

Чашка кофе, незамысловатый завтрак, старенькая, но свежая рубашка, видавшая виды Тойота.

Я на работе.

На пустом столе, а я не терплю беспорядка, лежит папка – снова дело. Отлично, не придётся себе придумывать работу. В материалах дела написано, что на автобусной остановке был найден мигрант. По первым признакам – у него явный передоз наркотическими веществами. Да настолько большой, что врачи сомневаются в самостоятельности употребления такого количества химикатов. Будем разбираться.

Пробка. Кольцевая. Морг.

Я стою над телом и слушаю монотонный голос патологоанатома, который мне рассказывает про изменения внутренних органов, трупное окоченение и отсутствие следов борьбы. За небольшим исключением – на затылке, ровно в том месте, где заканчивается волосяной покров головы, виден маленький круглый синяк, по диаметру напоминающий ножку от табуретки или черенок от лопаты. Но, без кровоподтеков – нет ощущения, что по затылку били. В общем, есть над чем подумать.

К вечеру всё стало немножко интересней – на пустыре, за городом, был обнаружен ещё один труп эмигранта с передозировкой с такой де отметиной на затылке.

Перебирая в голове всевозможные варианты, я сел за руль. Кажется, я знал, куда надо ехать.
Недалеко от выезда из города на север, сразу после большого рынка, был небольшой свороток в лес. Перед ним стояло несколько грузовиков. Я знал, что там собираются незаконные мигранты для того, чтобы наниматься на работу. На свой страх и риск. И, нет – я сейчас не собирался их ловить, сажать или вызывать миграционную службу. Я хотел подождать.

Припарковав автомобиль на другой стороне дороги, напротив этого места, я приоткрыл окошки и принялся ждать.

Через несколько часов из кабины одного из грузовиков вылез молодой человек не славянской национальности, слегка испуганно оглянулся, а затем быстрым шагом направился в сторону города. Не знаю, чем он привлёк моё внимание, но за ним я стал смотреть гораздо пристаней. И не прогадал.

Спустя какое–то время от лесополосы отделилась тень и направилась следом за гостем из южной республики. В тот момент, когда мигрант приближался к забору рынка, тень настигла его. Правая рука тени резко взметнулась к голове мигранта, тот вскинул руки в молчаливом жесте, а через секунду покорно обмяк. Тень запрокинула голову жертвы, произведя какие–то манипуляции, после чего аккуратненько положило тело на асфальт. Оглянулась, накинула капюшон, спрятала руки в карманы и зашагала обратно к лесополосе.

М–да, чутьё меня не подвело.

Я шёл за ним долго, километров десять или двенадцать. Мы обогнули город с востока и вошли в него через другое шоссе, примыкающее к кольцевой дороге. Когда парень попытался спуститься в метро, я резко его окликнул.

Он испуганно дернулся и рванул в сторону, куда–то к гаражам. Голова болела. Но, к моему удивлению, погоня оказалась не долгой: дурак сам загнал себя в угол. Вот, мы стоим в глухом п–образном кармане из капитальный гаражей, с высотой стен порядка четырёх метров – быстро не заберешься, бежать некуда.

Парень вытащил из внутреннего кармана пистолет. Его рука дрожала. Я спокойно отодвинул полу куртки и вынул из кобуры табельное.
– Парень, не дури, – сказал я, сдерживая головную боль. Лучше скажи – за что ты их?
Губы у парня тряслись.
– От их наркотиков погиб мой младший брат!
– М–да, я знаю, что среди них много подонков. Я знаю, что из них многим на нас насрать...
– В этом мире всем на всех насрать! - выплюнул мне в лицо преступник.
– Ошибаешься...
– Ещё скажите, что вы не такой!
– Ну, со стороны виднее, – ответил я.
– И что? Что теперь будет?
– Я знаю минимум три трупа. Это – предумышленное, с отягчающими. Но, быть может, получится тебе скостить... За невменяемость. Но... Тогда придётся тебе в дурке...
– Я ни в тюрьму, ни в дурку не сяду! – рука с пистолетом дрогнула.
– Вот если ты выстрелишь, то тебе сидеть не 8 или 10, а все 15 – 20.
– Я не буду сидеть!

Пальцы моей правой руки несколько раз сжали рукоять пистолета.
–Скажи, чем это их?
– Древняя техника ушу, – сказал парень, и показал левую руку, где пальцы были собраны в напряжённый пучок. – Тайный удар: резко и почти безболезненно парализует жертву минут на пятнадцать.
– Ясно. Давай так: я забуду, что у тебя был пистолет, а ты тихонько... Тихонько клади его на асфальт и давай–ка примерь вот это...
Моя левая рука вытащила из–за спины наручники.
– Хрен вам! Никуда я не поеду! – проорал парень, приставил пистолет к подбородку и выстрелил.

Огромная ошибка всех людей с суицидальными наклонностями – стрелять себе в голову. К сожалению, или к счастью, башка устроена так, что пуля часто проходит не так, как нам хотелось бы, оставляя нас в живых. Это вам не сердце. Вот, примерно нечто подобное произошло и сейчас: то ли рука преступника дрогнула, то ли боеприпас говно, то ли пистолет ни к чёрту... Одним словом, к моим ногам упал парень с развороченной щекой и болтающейся на сухожилиях нижней челюстью. Он делал на земле в луже свой крови, булькал что–то и смотрел испуганными глазами на меня. Из внутреннего кармана куртки я извлёк аптечку и быстро вколол ему кровоостанавливающие. Это должно было помочь до приезда медиков. Я сплюнул. Но, скорее всего, всё–таки с головой у него не все в порядке. И я почти уверен в том, что в тюрьму он не сядет и будет лечиться долго–долго. Скорее всего – всегда.

Застегнув на запястьях преступника наручники и вытерев о его майку с принтом жирафика Йофси кровавые руки, я вытащил из бокового кармана своей куртке мобильник. Набрал телефон службы скорой помощи.

Голова болела.