Успеть за тридцать пять секунд

– И запомни: у нас с тобой на все про все будет только тридцать пять секунд. Ни секундой больше. Ты понял?
Я сглотнул липкий комок.
– Понял.
– Тогда: быстро всё подготовь и – начали.

Руки дрожат, ладошки потеют. Так – всё? Здесь есть всё, что нужно. Господи... Господи, я смогу.

– Кажется, я готов.
– Кажется? Ты должен быть уверен. У нас не будет второй попытки.
– Но... Сейчас.

Снова всё перепроверить.
– Готов.
– Начали!

Один, два, три...

– Винты по часовой стрелке. Откручивай.
Пять, семь, восемь...
– Разъёмы отключены. Давай дальше.
Одиннадцать, двенадцать... Начинает синеть.
– Давай–давай.
Пятнадцать, семнадцать...
Из рук в руки передали старый блок, водружаем новый.

Двадцать один, двадцать два...
От страха разъёмы в руках не совпадает друг с другом.
– Ты должен делать быстро, но не суетливо. Давай.
Я должен быть быстрее.
Двадцать пять, двадцать шесть...
Цвет уже напоминает баклажан.
Господи, как страшно. Так, я смогу... Я смогу. Я смогу!

Щелчок разъёмов.
– Я готов!
– Включай.
Звук включения тумблера.

Завращался вентилятор, замигали лампочки. Ещё полвздоха и запустилась помпа. Ещё мгновение и аппарат начал снабжать пациента живительной влагой. Снова потекла кровь, перемещённая с кислородом. И на моих глазах маленький пациент, возрастом всего две с половиной недели, превратился из баклажана в розовенького ребёнка. Кожа его перестала быть темно фиолетового цвета, а стала – нежно–телесного оттенка.

Я был мокрый. Весь. От кончиков пальцев на руках до пяток. Очень хотелось выпить. Если бы я курил – я бы сейчас многое отдал за сигарету.

– Молодец, – сказал мне заведующий отделением искусственно кровообращения и похлопал меня по плечу. – Мы справились. Этот ребёнок ещё поживёт.