Таланту Л. Н. Толстого. Красота!

    Элен была, как и всегда на вечерах, в кругу гостей, не наедине,
в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье.
   Её бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру,
находился в таком близком расстоянии от его глаз,
что он своими близорукими глазами невольно различал
живую прелесть её плеч и шеи, и в этот раз
был так близко от его губ,
что ему стоило немного нагнуться,
чтобы до неё прикоснуться.
    Он слышал тепло её тела, запах духов, зачаровывающих дыхание,
слышал скрип её корсета при дыхании.
Он видел не её мраморную красоту, составлявшую одно целое с её платьем,
 он видел и чувствовал всю прелесть её тела,
которое было закрыто только одеждой, как она хотела.
   И, раз увидав это, он не мог видеть иначе,
как мы не можем возвратиться к раз объяснённому обману, тем паче.
    Она оглянулась,
взглянула прямо на него, блестя чёрными глазами, и улыбнулась.
    Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? - как будто сказала Элен. -
Вы не замечали, что я женщина?
Да, я женщина, которая может принадлежать всякому, и вам даже, - сказал её взгляд.
   И в ту же минуту Пьер почувствовал,
что Элен не только могла, но должна быть его женою,
что это не может быть иначе. Она была его судьбою!
____________
Л.Н. Толстой. Война и мир. Том первый
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
I
Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и слышал скрип ее корсета при дыхании. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объяснённому обману.Она оглянулась, взглянула прямо на него, блестя черными глазами, и улыбнулась.«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? — как будто сказала Элен. — Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому, и вам даже», — сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна быть его женою, что это не может быть иначе.