О Советской Родине

                По Жванецкому.

Она была суровой.
Не ласковой на вид.
Не старой, и не новой.
Был сереньким прикид.
            Не приторно любезной, -
            нет времени на это.
            Да и желанья не было, -
            происхожденье бедное.
Гламурность была чуждой,
да и в быту ненужной.
Работы было много.
Вела своей дорогой.
            Кормила простым сыром,
            простою колбасой,
            без трюфелей с лангустами,
            но сытною едой.
Под нос совала книги,
запихивала в секции,
чтоб были не безлики,
водила нас на лекции.
            Водила в оперу, балет.
            Учила делать выводы.
            Вперёд глядеть на сотню лет
            для нашей общей выгоды.
А мы взрослели и мудрели,
и старались, как умели,
считая, понимаем всё.
и познали жизни соль.
            Восхищались всем заморским –
            показушно бутафорским,
            когда она нас баловАла.
            Она молчала и вздыхала.
            Была не нарочито-щедрой,
            а очень экономной.
Мы были недовольны.
Нам было всего мало.
Как избалованные дети,
не знающие горя,
ворчали мы и жаловались,
всем были недовольны.
            И однажды возмутились,
            всерьёз и очень громко.
            Она не удивилась,
            вздохнула и ушла.
            Совсем. И навсегда.
Она была не идеальной,
и это понимала.
Она была живой,
поэтому и ошибалась.
            Но ошибалась в нашу пользу,
            ведь любила нас.
            Берегла нас как могла,
            а не вставала в позу.
Мы думали, что уж большие,
проживём и без заботы,
и без её присмотра.
Но мы ошиблись, как всегда,
познав горе раздора…

«Она оказалась права и на этот раз. Как и почти всегда. Но, выслушав наши упрёки, спорить не стала. И ушла. Не выстрелив. Не пролив крови. Не хлопнув дверью. Не оскорбив нас на прощанье. Ушла, оставив нас жить так, как мы хотели тогда. Вот так и живём с тех пор.
Зато теперь мы знаем всё. И что такое изобилие. И что такое горе. Вдоволь. Счастливы мы? Не знаю.
Но точно знаю, какие слова многие из нас так и не сказали ей тогда.
Мы заплатили сполна за своё подростковое нахальство. Теперь мы поняли всё, чего никак не могли осознать незрелым умом в те годы нашего безмятежного избалованного детства.
Спасибо тебе! Не поминай нас плохо. И прости. За всё! Советская Родина!»
                Михаил Жванецкий.