Вячеслав Терентьев

ВЯЧЕСЛАВ ТЕРЕНТЬЕВ
(1940-1975)

Как невозможность к вере манит.
Пригрезилось
и вот —
живет.
Я видел
изнутри,
как мамин
чуть-чуть просвечивал
живот.
И мне ничто не помогало
создать видение огня,
и жажда света
содрогала
килограммового
меня.
Мой возраст был со знаком минус,
и в понимании провал —
все было вздорным,
было мнимым —
я был
и не существовал.
Но вот родился.
Свет обвалом
обрушился на кожу щек,
и все казалось мало,
мало,
и крик мой требовал
еще.
И с первым светом
самым чистым,
сердцекружительно звеня,
неслась вселенная со свистом,
чтоб,
как в футляр,
войти в меня.
И люди в белом семенили —
в пеленках плакал
человек,
и все часы земли звонили
двадцатый век —
мой
первый
век.

***

В траве ль кузнечик застрекочет,
или руки вдруг уронят весла.
В судьбе свои бывают ночи,
в душе свои бывают весны.
И вот брожу в проемах просек,
гудят стволы, и плещут листья,
дожди осенние пророча,
уже готовые пролиться.
Брожу по просекам бесшумно
у самой осени в начале.
И сердцу мил прозрачный сумрак,
вкус ненавязчивой печали.
И все земные огорченья
забыты в праздничном молчаньи.
Судьба утратила значенье.
Слова утратили звучанье.

***

Не четыре времени у года.
Я живу то в пятом, то в шестом.
Через август
жаркая погода,
как мальчишка,
прыгнула с шестом.
И пока она вверху,
в зените
проносила опаленный рот,
грозы
били
в землю,
как зенитки,
только сверху вниз,
наоборот.
И неслись поля в крестах прицелов,
и молили,
чтобы пронесло,
и, вонзаясь в дождь,
гудело тело,
как в руках у августа
весло.

***

Немыслимой жадности жить научи,
в веселых снегах не напрасно я зачат.
На что ты надеешься в гиблой ночи,
оставшийся в зеркале солнечный зайчик.
Я знаю, как ловко ты прячешься в нем:
с одной стороны загляну — ты в другую,
блуждаешь в глубинах пугливым огнем,
и тени к тебе подступают, враждуя.
Глубины зыбучи. Поверхность гола.
Так в омуте — только опушка лесная.
Я сам отраженьем живу в зеркалах,
а чьим отраженьем — никто и не знает.
Я выжил, как ты, затаившись в глуши,
осколком иного, ушедшего света.
Мы знаем — вернется светимость души,
два зайчика, два беглеца, два поэта.