Мне говорили ты писал бы о прекрасном...

Мне говорили: ты писал бы о прекрасном,
так много в мире этом светлых, добрых тем.
Умы ты наши не тревожил б понапрасну,
мы все нацелены на радужный Эдем.

Я говорил: окей, я буду тихо мирно
в своём углу писать о том, что важно мне.
А вы всего лишь проходите молча мимо,
оставьте мне немножко места хоть на дне.

Но мне сказали: здесь, на дне, никак не можно!
Здесь будет нашего Эдема туалет.
А туалет стоять не может же порожним!
Куда девать нам переваренный обед?

Я говорю: окей, тогда я буду этим,
никем не узнанным хранителем дерьма.
И между делом иногда строчить куплеты.
Так, не для вашего, конечно же, ума.

Но мне сказали: это вовсе не прилично!
Марать куплетами своими наш компост!
Вы где-то там устройтесь как-нибудь отлично,
а мы прочтём вас, может, лет так через сто.

И я повесился. Сижу в гостях у бога.
Решил спросить: чего им всё не хорошо?
И он сказал, затылок почесав немного:
да х*й их знает, сам не понял, и ушёл.