На зиме, как на зиме

Телогрейка давно, позабыла зачем
Призывают её тело греть.
Весь продрог до костей, на свободу зимой
Дёрнул Бог меня захотеть.
Говорили сто раз, что нет жизни иной,
Кроме тлеющей в стенах тюрьмы,
Что нас часто не бьют, да и так хорошо,
Лишь бы не было больше зимы.
Но проснувшись с утра, ощущаю сквозняк,
Остывает казённый сарай.
Кто-то дверь не закрыл, или выбил окно,
Шаткий, хрупкий решетчатый рай.
За колючкой рожден, много слушал людей,
Да и верить, признаться, был рад...
...Не осталось того, что я мог потерять
И ушёл в лютый злой снегопад
Неизбежен мороз, только нынче дошло,
Что огонь явен только в борьбе,
За измученный вдох, за хромающий шаг,
За попытку не греться в избе.
А за мной чья-то смерть и легенда о ней,
И далёких посёлков огни.
Там бараки стоят, сохраняя тепло
Светлых чаяний каждой семьи.
А вокруг ни души, вижу только порой
Из сугробов торчащие пни,
Плачет ветер навзрыд, вот уже третий день.
Мне не выбраться из западни.
И собаки вдали, сквозь пургу голосят
Шлют проклятья студёной луне.
Я иду по снегам, тёмной ночью в полях
Только с звездами наедине.
И без шансов понять, что ещё предстоит
Мне увидеть за снежной горой,
Иступленно ползу, неизвестно куда,
Но уверен, что движусь домой.