Поцелуй со вкусом мятежа

В ее губах я ощутил мятеж.
Бунтарский поцелуй пьянил всего сильнее.
Он был и сладок, горек был и свеж,
Он всех других был в сотни раз страстнее.
Тот поцелуй бунтарки молодой
Горел огнем, мне губы обжигая.
Творил немыслимое он с моей душой,
Ее как будто факел зажигая.
Тот поцелуй казался мне острей
Точеного клинка опасной бритвы.
Бесстрашнее он был и всех наглей,
Он отвергал законы и молитвы.
Пусть с осуждением на нас смотрел народ,
На двух одетых в черное подростков.
Он говорил, что нам так не идет,
Юны, себя ведем мы не по вёснам.
Но мне и ей... нам было наплевать.
Плевать, насколько люди осуждали.
Их мнения решивши в грязь втоптать,
Мы с наслажденьем смело бунтовали.
В ее губах тогда горел огонь,
Желавший жить, не зная всяких правил.
Желавший жить, забывши про закон.
В тот час он мне как будто душу плавил.
И пусть толпа плеваться будет в след,
Пусть вновь и вновь на нас посмотрит косо.
Прислушиваться к ним причины нет.
Толпа как и всегда осталась с носом.
А поцелуй тот все смелее звал
Играть с огнем и нарушать запреты.
Он вновь и снова смело отвергал
Мораль, закон, все правила, заветы.
Прекрасный юный страстный поцелуй
Таких средь взрослой жизни не найдется.
Он говорил: на страх быстрей наплюй.
Жалеть об этом точно не придется.
Он звал меня вести себя смелей,
Он звал лететь свободно словно птица.
Он звал быть откровеннее, наглей,
Старался мне не дать остановиться.
Мою он душу полоснул как нож,
В поток сорвавшись трепетных желаний.
Он в те моменты слишком был хорош,
Чтобы иметь финал и окончанье.
Тот сладкий миг, что был длинней, чем час,
Всех поцелуев в жизни был желанней.
Он призывал забыть все, жить сейчас,
Он звал топиться в сладостном стенанье.