Теодицея

Я подрастал, дарами не лишённым,
в любые дисциплины погружённым.
Мне, хоть считать, хоть петь, хоть мыть, — забава!
В плюс к этому —  такая мягкость нрава,
что я мерещился подарком бывшим жёнам.

Но — их иллюзии меня теперь не грузят.
Я снова тот, кто был — прекрасный лузер,
я жил немногим и хотел немного:
живя умом, додуматься до бога,
найти его, в насущном поиск сузив …

Но — вот дела: в насущном столько грязи,
что даже лик господень — безобразен,
он мстителен, злопамятен, поспешен.
О, сука б**дь, походу я — безгрешен,
а он — швыряет всех за борт, как Разин!

По мне, так нет — к чему людьми швыряться?
Они ведь — возгордиться, наширяться,
свалить туда, где сладко, липко, влажно,
от сущего уйти, куда не важно -
и так всегда стремились. Это - вкратце,

Подробности же — вряд ли кто расслышит.
Я знаю, кто всегда всем этим движет -
его следы внимательному глазу
всегда видны ... Принять дано не сразу,
что тот, кто видит, сам видней, чем рыжий ...

* * *

Да! Тот, кто видит, сам - петух на башне.
Он сам — и вол, и плуг, и почва в пашне,
где семена пороков — не иные,
а те, что есть, - природные, родные,
любых идей природней и домашней,

Как страсть, как месть, как кровь из вены в ванне ...
Увы, не нам считать кругов в нирване, — 
ни линий, ни гипербол, ни парабол.
Живущие умом, за нами - Дьявол ... 
(А нам все кажется, что мы чисты, как в бане!)

И мы бежим, куда нас чувства гонят,
а им комфортней — сам на сам на троне:
так и с собой лады, и с мира взятки.
А ежели со смыслом неполадки -
утопим, не в бонтоне, так в гандоне.

Грязна картина чувственного мира ...
Висят грехи и тянут. Поздно «вира»
кричать — никто не слышит работягу.
Господь — и тот познал земную тягу,
и Сатана овладевает миром,

узлы на всём затягивая туже.
И знание об этом — смерти хуже.
И так устанешь, с ноября до мая
себя за волосы из быта вынимая,
а тут Господь бессильно шепчет «Ну же! ...»

* * *

Бессилие его — свобода наша.
Мы — можем пляшем, а не можем — пашем,
но — равно управляемся собою,
трудясь, ленясь, валясь ли с перепою,
бренча струной ли, полным патронташем,

берясь за ум, сгорая в одночасье,
в чем родила, в костюме, в робе, в рясе — 
мы лишь себя всему причиной видим.
Всевышний Президент, Небесный Лидер
нас не ведёт. И в этом - наше счастье.

Жизнь нелегка, но все её кошмары,
затмил бы ужас той небесной кары,
что не падёт ни присно, ни сегодня.
И в этом — милосердие господне:
отдать нас Сатане без боя, даром.

А тот уж и не рад. Лишённых света
Хоть миллиард возьми, а веса — нет, и
не взгромоздиться — миллиард бесплотен!
И бог ушёл с олимпов и полотен ...
Лукавый в ужасе: «Карету мне! Карету!»

Теряя плоть, он стрелки тащит задом,
падя без силы над моим детсадом,
где, в разное по уши погружённый,
я подрастал, дарами не лишённый ...
И бог глядит на нас. И курс — не задан


янв -дек 2022