Мне сказали давно...

Мне сказали давно, еще в самом начале,
Что проходит тоска, словно темная ночка,
Жажда жизни проснется,  отступят печали,
Все равно не вернешь ты обратно сыночка.

Надо дальше идти, надо снова смеяться,
И счастливой, как прежде конечно же стать.
В эту жизнь научиться по новой влюбляться,
Не возможно всегда тосковать.

Жизнь свое все равно отвоюет,
Вот увидишь, боль схлынет на нет...
Отболеешь и ты, отгорюешь,
Засияет вновь солнечный свет.

Как легко говорить, тем кто не был,
Под колесами черного горя,
И в слезах обращаясь к небу
Даже с Богом пытался спорить.

Как легко тем давать советы,
Кто не выл по ночам в подушку,
И одну за одной сигареты
Не курил с черным кофе вприкуску.

Жажда жизни проснется? Какая?
Если жить дальше смысла нет?
Беспредельная глупость людская,
В скорби матери дать совет.

Пятый год уж идёт, не проснулась
Жажда жизни во мне ни на грамм...
И по сердцу вновь боль полоснула,
Без детей всех оставшихся мам.

Эта боль будет с нами навечно,
Не отступит она, не пройдёт...
Будьте ж люди, к нам вы милосердны,
Потерявши дитя, мать уже не живёт.

Не живет она, лишь доживает
Срок оставшийся тягостный свой,
Потому что и верит и знает,
Что однажды вернется домой,

В ту обитель звенящего круга,
За неведомой жизни чертой,
Где обнимут их души друг друга,
И тогда станет счастьем покой.
25.12.22
Лариса Кузовкина