Любит

                Моей Nikki

“ЛЮБИТ”

1
На книжных полках, закрывая собой корешки оттеснённые к самой задней стенке пожелтевших от времени книг, пёстрой птичьей стайкой, почти у самого края, толпились нахохлившись разнообразными разнокалиберными латинскими названиями всех цветов от черного до прозрачного, стеклянные аптечные пузырьки. Старушка снимала их скрюченными высохшими пальцами, аккуратно, чтобы достать ту или иную книгу - большую редкость в этом пропитанным насквозь электроникой времени. Нужно было создать нечто новое, добровольно выкинуть на помойку “бумажные носители” чтобы в конце-концов осознать, что рукописи не горят лишь когда они бумажные. Осознание этого парадокса дошло не до всех, и лишь те немногие, что смогли каким-то чудом пронести сквозь антивирусные чистки сокровенные томики в подлинном всамделишном переплёте, которому, кстати, не были страшны ни отсутствие электричества, ни отработавшие свой срок аккумуляторы, могли наслаждаться подлинной литературой, неподвластной современной цензуре. Ибо, как когда-то их пра-пра-прадеды словесности, древние летописи, переписываемые монашеской братией по десятку раз в угоду новым правителям, нынешние их электронные носители, также стали подвергаться безжалостному редактированию в зависимости от сиюминутной конъюнктуры нынешнего политического момента. Иногда, очень было любопытно прочитать то, что когда-то старшее поколение учило ещё в Советской школе уже в современной трактовке  нетленных культовых произведений.  Безжалостный каток редактора добрался, казалось до всего, что когда-либо было написано человеческой рукой. Не щадили  ни детские сказки классиков, ни любовные романы, тем более научные труды, начиная от школьных учебников и заканчивая многотомными собраниями различных энциклопедий всех времён и народов. Бывало так: вечером открыл свой электронный блокнот перечесть что-нибудь из классики, а там, на твоих глазах, как по волшебству чёрной магии, меняются цифры, события, даты…. У некоторых возростных большелобых натур появилось удивительное хобби переписывать новые редакции и затем сверять эти тексты после очередного номенклатурного переворота. Бесконечное стирание старого и замена его на новодел окончательно разорвало и отдалило новые поколения жителей планеты от реальных событий с начала сотворения мира до последних событий цивилизации. И для этого нужно было просто задать искусственному интеллекту лишь ключевое изменяемое слово или фразу, и антивирусные церберы начинали своё перемалывание. С чудовищной скоростью заменяя во всех носителях всех пользователей Земли то что они имели право знать в открытом доступе. 
Всё начиналось с невинных гигабайтов памяти, затем в дело пошли терабайты, далее петабайты и эксабайты. А после них интеллектуальную крышу планеты окночательно снесло зетта  (два в 70-й степени) и йотта (в 80-й степени) байтами.   
Нет, книги никто не сжигал на кострах. Одни из них мирно доживали свой бумажный век вместе с такими же макулатурными по сути их ретроградными хозяевами - беспомощными стариками и старухами, другие же экземпляры бумажной братии вместе со смертью владельцев - сдавались в утиль и перерабатывались в так нужные массам ватные палочки и гигиенические тампоны. 
Ходили разрозненные слухи, переходящие в легенды, что где-то там, высоко в горах, у звёздных небожителей, сверхлюдей всё-таки оставались бесценные экземпляры бесценных рукописных и первопечатных трудов человечества, и от этой мысли, как-то всё же становилось немножко легче.

2
Бережно вытянув из плотного строя собратьев томик Ахматовой, старушка в предвкушении уселась в кресло-качалку у распахнутого окна и открыла наугад середину книги.
       Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,
Одною песней больше будет.
И эту песню я невольно
Отдам на смех и поруганье…

“Морозный ветер…” -  беззвучно повторили её губы. Как обидно стареть в середине лета. И быть одной-одинёшенькой.
И Елизавете Петровне показалось, что несмотря на жаркий полдень - Пахнуло сыростью.
Той самой сыростью. Она прекрасно помнила с чего всё это началось.
       В тот судьбоносный год все телефонные линии, которые поголовно оказались заточенными на боль, решено было прослушивать. И моментально через остекленевшие провода полилась боль. И этой боли было столько, что операторы переключились на роботов и весь этот ужас происходящего бесстрастно записывали и раскладывали по полочкам невозмутимые автоматы.
  Так мучительно рассыпались горохом дней весна и лето. Сменившая их осень суицидно переполнялась безысходностью. Власти с экранов делали озабоченные мины и кисло сообщали о невероятной вспышке очередной волны эпидемии. Податься было некуда. И только редкие счастливчики могли похвастаться врождённым иммунитетом на клеточном уровне.
Обезумевшее стадо - некогда гордо именовавшееся человечеством металось окружённое неведомой и от того нагоняющей панический страх угрозой.
Истерия дошла до крайней меры, когда в отчаянье, даже те, кто не верил в прививки-скороспелки, ставили их за любые деньги, и беспомощно наблюдали за тем, как близкие и родные гибнут в пучине боли.
Вдоволь наигравшись на компьютерах, нью-хакеры - отверженные творцы новых смертоносных вирусов перекинулись на людей. ИПОЧ (индивидуальное программное обеспечение человека) то и дело давало сбои.
В конце тридцатых XXI века поголовное чипирование казалось панацеей и действительно на какой-то момент мизерного отрезка времени наконец-то дало положительные результаты: те кто пережил более пятидесяти волн коронавируса могли выдохнуть с облегчением. В их мозг был имплантирован суперкомпьютер величиной с булавочную головку.  Индивидуальный доктор великолепно справлялся как с внутренними так и с внешними угрозами отслеживая состояние хозяина 24 часа в сутки.
Крупнейшие корпорации робототехники безвозмездно направо и налево раздавали эти дорогостоящие штучки прикрываясь заботой о сохранении человеческой популяции.
Но жареным запахло тогда, когда этот мыльный пузырь безвозмездья лопнул.
Затем, что нестерпимо больно
Душе любовное молчанье.

На какое-то мгновение казалось кресло-качалка зависла в воздухе. И в ту же секунду задребезжал аналоговый стационарный телефон. Большая антикварная редкость в этом цифровом мире лжи и всеобщего насилия.
Елизавета Петровна потянулась к трубке и невольно своим движением выдала болезненное нетерпение. Старушка ждала этого звонка. Ждала долгих двадцать лет. С того времени, как ушёл из жизни её муж. Вернуть любимого человека: что может быть прекраснее? Ведь все его мысли, чувства, идеи, намерения безвозвратно ушли с ним, с её любимым. О, как же она все эти два десятилетия тосковала об этом, о том, как она опять окунётся в этот океан женского счастья, в то непередаваемое состояние маленькой девочки, когда земля уходит из под ног и хочется слушать, слушать, слушать и разумеется мечтать вместе с мужем обо всём на свете и главное - воплощать в жизнь всё задуманное ими, все их дерзкие по настоящему революционные планы!
       Елизавета Петровна верила, что новые технологии помогут ей стереть барьер смерти и воссоединиться с любимым ещё тут, по эту сторону вечности, так как жизнь одна, а что там за гробовой доской, как и миллионы лет назад никто не знает.
 “Понимаешь - тебя нет. Да и меня все эти 20 лет тоже.  Но я так хотела по человечески попрощаться с тобой. Знаешь - это так несправедливо, когда ты ушёл так стремительно как горящая комета даже не дождавшись меня, что я сказала себе. Но уж нет! Фигушки! Если есть хоть малейший шанс вернуть тебя - я им воспользуюсь. Землю переверну, а воспользуюсь! И вот видишь - у меня, кажется получилось! ведь получилось, да? Скажи же - ты не сердишься на меня! Мой Мастер! А я ведь так и не успела сшить для тебя берет….“
В подавляющем большинстве мужья относятся к своим жёнам как к библии. Чтут. Давно не перечитывали, а некоторые из них вообще не удосужились дойти в прочтении даже до середины. Иные из них крайне редко по торжественным случаям лишь смахивают пыль и бдят исключительно о яркости корешка обложки, а прочие открывают наугад несколько заученных цитат, лишь для того, чтобы вызвать зевоту и сладко уснуть в супружеском ложе, отягощённые прочтением в лучшем случае комиксов и а в худшем одноразовых бульварных газетёнок.
Но есть исключения из правил. Именно исключения и именно из правил. Это когда год за годом проживания вместе не рождает отчуждённость, угасания чувств, а наоборот с каждым днём выходит на новый виток человеческих взаимоотношений, где супружеская пара превращается в двойную звезду, или в двойную систему, — самодостаточность двух гравитационно связанных звёзд, обращающихся по замкнутым орбитам вокруг общего центра масс. Двойные звёзды — весьма распространённые объекты. Примерно половина всех звёзд нашей Галактики принадлежит к двойным системам. И от этого удивительней тот факт, что на Земле, между влюбленными - это крайне редкое явление, на столько редкостное, что все великие пары Орфей и Эвридика, Шах-Джахан и Мумтаз-Махал, Пирам и Фисба, Лейли и Меджнун, Покахонтас и Джон Смит, Элоиза и Абеляр, Ромео и Джульетта, Салим и Анаркали, история любви Одиссея и Пенелопы, Клеопатра и Марк Антоний, Ланселот и Гиневра, Тристан и Изольда, Парис и Елена, Паоло и Франческа, Наполеон и Жозефина, Скарлетт О"Хара и Ретт Батлер, Александр Грибоедов и Нина Чавчавадзе, Джейн Эйр и Рочестер, Иван Тургенев и Полина Виардо, Элизабет Беннет и Дарси - бедный художник Нико Пиросмани и французская актриса Маргарита, Королева Виктория и принц Альберт, Мария и Пьер Кюри, Альберт Эйнштейн и Маргарита Конёнкова, Любовь короля Великобритании Эдуард VIII и Уоллис Симпсон… боже мой, голова кружится от бесконечного обожания любви и преданности этих пар, даже когда тебя оскопили - ты продолжаешь любить и боготворить свою избранницу, и даже если ты молода и полна жизненных сил - лишаешь себя этого великого таинства бытия, потому как это бытие без единственного бьющегося лишь для тебя сердца уже бессмысленно на веки вечные. На веки вечные!
Любовь Елизаветы Петровны и её Мастера оказалась именно такой. И если после смерти её единственного в мире мужчины она не покончила с собой - лишь потому, что свято верила в божественное предназначение науки и в то, что ещё на этом свете они с мужем смогут воссоединиться. А на том - кто знает? Рисковать же их же чувствами женщина просто не могла. Не имела права - ведь именно на ней - находящейся сейчас уже больше двух десятков лет на этом свете без мужа, лежала ответственность воскресить из небытия любимого.
И именно сегодня должен был прозвучать тот самый роковой звонок, по результатам которого, она решилась бы перешагнуть за ленточку.
Итак час “Х” настал. Трубка снята:
 - Алло! Я слушаю Вас - говорите….

3
Давно уже закончилась та страшная бессмысленная братоубийственная война победителем из которой вышла лишь клаукая гидра монстра трансатлантических корпораций. По сути, некогда великодержавные президенты сверхдержав оказались в роли апельсиновых жилеток на побегушках, а всеобщая индустриализация превратилась в поголовное чипирование человеческих тел, которые без имплантированных терабайтов памяти уже ничего не стоили за редким исключением тех, кто на протяжении всей этой безумной истерии с первой выкопанной из вечной мерзлоты Канады пресловутой бактерией сибирской язвы, оставался чистым и девственным как слеза ребёнка. За такими гонялись, бороздили просторы интернета и вдоль и поперёк исследовали дебри Амазонки и чащи сибирской тайги, ведь именно они - антивакеры, чудом выжившие в этом безумии человеческой истерии и агрессивной рекламы смогли сохранить тот  подлинный код, ту человеческую изюменку, которая собственно и отличала человечество от созданного же им искусственного интеллекта.
Оставалось за малым - внедрить в человеческую плоть вершину изысканий  “аналог души”. Сокращение вышло честно говоря не очень - АД, поэтому к нему никто из  разработчиков по началу не прибегал, но постепенно, с десятилетиями, словцо оболталось и даже раскрутилось, в виде красно-чёрной эмблемы, где абвиотура из двух заглавных букв обросла рогами, золотыми копытами и извивающимся хвостом с дьявольской кисточкой. Наступила эпоха бездушных существ. Да-да, вы не ослышались - на все тела душ катастрофически не хватало. Но как такое вообще могло быть возможным? Оказалось, что душа как и тело также изнашивается и также в конце концов смертна. Опустошённый и изнасилованный храм души опустел и миллионы вновь рождённых стали жить с пустой душевной оболочкой. Они ели, пили, испражнялись, взрослели, закачивали в свои прокаченные и усовершенствованные мозги  эксабайты информации и вместе с тем являлись бездушными особями недолюдьми с божественной точки зрения. Хранителей человеческих душ на всей планете оставалось с каждым годом всё меньше и меньше. И нужно что-то было делать. Придумать некий эликсир для страждущего тела, чтобы оно могло выполнять ограниченные функции творца, например по изобретению новых идей в сфере вооружений. Искусственный интеллект мог лишь редактировать придуманное, помогать в создании, но не работать на парадоксах заложенных в человека самой природой.
Но всё это были суррогаты, а вот заполучить подлинную человеческую душу и внедрить её в нужное тело, да так, чтобы этот сверхчеловек работал во благо корпораций - вот где крылась задача максимум.
Было установлено, что настоящая подлинная любовь привязывает две души двух любящих сердец навсегда. И даже после смерти, пока один из любящих жив, он является тем самым крючком-наживкой благодаря чему бессмертную душу давно умершего вернуть в новое тело остаётся лишь делом техники.
Ничего подобного, разумеется, рано овдовевшая красавица, а по совместительству доктор  филологических наук знать не могла. Но по сути своей боец, она так и не могла бы поверить, что её Мастер, её Менестрель ушедший добровольцем на фронт вернулся к ней серой казённой похоронкой, если бы не прилагающаяся к посланию адская флешка - бездушный фиксатор самого факта убиения.
Так что вскоре, после похорон супруга в заполненном на треть цинковом гробу, узнав о невероятном и хватаясь за соломинку - ещё молодая и энергичная Елизавета Петровна смогла выиграть тот самый лотерейный билет, пройдя астрономический кастинг в сто тысяч человек на одно место и доказать, что именно её муж, её Мастер, написавший столько её портретов и подаривший миру такое невероятное количество сонетов в её честь достоин быть воскрешённым во благо человечества.
И жернова обратного отчёта закрутились. Машина виртуального правосудия делала всё после безраздельного заполучения крови и плоти многомиллиардных адептов дойти до верха своего совершенства - управляемой как ручная собачка человеческой души.
Екатерина Петровна всего это недопонимала. Глаза вдовы затмевала пожирающая её всецело мысль о том, что она имеет полное право на возвращение Любимого. И ей даже и в голову не приходил тот факт, что возвращение это может быть чудовищной ошибкой без малого для всего рода человеческого, и что слабое звено её затеи состояло в том, что там где нет интима не может быть и речи о гармонии чувств и выстраивании воздушных замков счастья, которые, впрочем по своей броне самые совершенные в мире.

4

Сегодня ей приснился сон. Она шла по роскошному витиеватым мосту который  своей радугой изгиба устремился высоко к облакам. Стальные прутья составляющие основу этого воздушного сооружения были настолько прочны и вместе с тем прозрачны, что ещё с десяти шагов просвечивали сквозь себя летающие вокруг сказочного монстра разнообразные дирижабли и коптеры, которые дотошливо наблюдали за пешеходами, но ничего сделать и повлиять на движение людей не могли. В основном через мост шли женщины. Их было не так много и все они несли в обеих руках по тяжёлой сумке, так что дотронуться до поручней у них не было никакой возможности. Одна Екатерина Петровна, в невероятном по красоте шёлковом белом платье с аляповатыми цветами красно-чёрных роз шла по мосту на легке. Она уже начала спускаться, когда оторвала свой взгляд из под ног, где там, далеко внизу размеренно текли серые мутные воды. Выше и ниже по течению, куда мог достигнуть её взор виднелись, уходя вдаль плоские широкие мосты с крахом человеческих надежд с остовами обугленных легковых машин и городских автобусов.
И вдруг она на какой-то момент замерла. Екатерина Петровна осознала, отчётливо поняла название “своего” моста - Грузинский. Там далеко в детстве в Тбилиси её нога уже вступала на одноимённый Мост Мира — пешеходный мост через реку Куру, когда она за руку с дедушкой шла гулять через улицу Ираклия II в парк Рике.
Интересно, подумалось в этот момент сновидения Екатерине Петровне: встретились ли они там - мой дедушка и мой муж? И не их ли всё это рук дело?

5
Пробуждение оказалось невыносимым. Вчера курьером ей был доставлен окончательный и дополненный контракт с увесистый том на 1200 страницах, в конце которого предлагалось поставить одинокую подпись. “Только что не кровью” - подумалось филологу и старушка начала вычитку текста. То что на обнаружила потрясло. Возмутило. Заставило её разнервничаться и выпить успокоительные. После чего она достала с почти неприступных полок семейный альбом. Зажгла непростительную роскошь - настоящие восковые свечи. Две трепетно хранимые ей уже более полувека венчальных свечи. И под романтичный треск таких зыбких и трепетных языков пламени, стала вглядываться в давно потерявшие краски чёрно-белые фотографии. На них как на лакмусовой бумажке отчётливо было видно простое человеческое счастье - венец природы, ради которого все мы и приходим этот мир.
И Екатерина Петровна неожиданно для себя - отчётливо осознала, что не хочет, не желает подписывать то, что ей предлагалось. “Нет - только не это! Не этого я хотела и не к тому стремилась!
И в тот же самый миг, когда она это осознала, внутри её что-то неуловимо изменилось. Екатерина Петровна оторвала глаза от фотографий. Пыльное зеркало, когда-то подаренное её мужем, стало излучать из недр своих невероятный по красоте синий свет. Сначала свечение было почти не заметно, но с каждой секундой становилось всё ярче и ослепительней. В конце концов свет оказался настолько невыносим для пожилых глаз, что старушка закрыла их, и в тот же миг отчётливо услышала голос единственного в своей жизни мужчины.

6

- Любимая, здравствуй! Я за тобой!
- Как это ты?
- Я!
- Почему так долго! Двадцать лет - это целая вечность!
- Вечность это тут - там, куда я тебя забираю  этого понятия нет.
Елизавета Петровна растерянно, как будто ей предлагали шагнуть в бездну, удивлённо, растерянно и вместе с тем ошеломлённая происходящим  только и смогла вымолвить:
- Почему так долго? И никакой весточки!
- Я не мог. Я отрабатывал свои долги. И ждал когда ты наконец-то, любимая, изменишь своё мнение! Теперь всё кончено. Теперь Я достоин тебя. Теперь я могу забрать тебя с собой - туда где нас уже никто и никогда не сможет разлучить. Даже наша смерть, потому как смерть - это лишь трамплин для вечности. Вечности и любви, потому как любовь это и есть вечность, а если любовь не может перетечь в вечность, то это значит и не любовь. Я люблю тебя я любил тебя всегда, даже ещё до твоего рождения. Наши души любят друг друга уже без малого семь жизней и вот там, откуда я пришёл, решался вопрос о том, чтобы продлить нашу с тобой сказку или покончить с ней. Слишком много серости сумело просочиться даже туда. Но я справился. Это было трудно без тебя. Но я справился. И хотя ты тут для меня приготовила двойника, но это всё от Лукавого. А я истинный. Я тот, кто был есть и будет, потому как я и есть любовь! Любовь - это свет, и как я истосковался по тебе Любимая, Моя Лизонька! Ты без меня здесь наверно совсем измучилась? Смотри! - дотронься до моей руки! - и муж протянул Елизавете Петровне руку. Та, не доверчиво, и одновременно с невероятным желанием верить  слегка дотронулась до ладони и искра потрескивая от кончика её указательного пальца стала распространяться поднимаясь всё дальше и дальше по её телу и всё её существо ощутило легкое покалывание и наступающую невероятную лёгкость. Елизавета смотрела на свои руки и не верила своим глазам - с неё как будто таяла пелена возраста - как будто неведомая сила смахнула со старческих суставов пыль, а под ней опять вырисовывались черты невероятно утончённой фигуры, кружившей в своё время головы многим и мужчинам и женщинам и это было действительно невероятно. В конце концов - изнутри - от самого сердца началось такое жжение, что Елизавета не выдержала и скинула халат обнажив воскресшее из старческого пепла тело Венеры.
- Как хорошо! Теперь ты готова?
- Подожди - ещё нет! - И Елизавета Петровна не чувствуя тяжести гравитации подлетела к столу и  опрокинула тяжёлый медный канделябр с догорающими свечами.  Расплавленный воск с горящим пламенем моментально разлился по поверхности пожирая листки дьявольского контракта, всё что связывало теперь  Елизавету с невыносимой реальностью.
- Узнаю свою девочку! А сейчас в путь! - и два уже неземных существа, крепко взявшись за руки ушли, навсегда исчезнув за расступившейся гранью зеркального отражения.
     … Пожар оказался настолько сильным, что остановить его смогли только под утро. Слетевшиеся со всей округи как осы на сахар противопожарные дроны так и не смогли вовремя погасить разбушевавшееся пламя. Огонь как будто упивался неистовством и квартира старушки выгорела до тла. Удивительно, но никто из соседей не пострадал.
- Она всегда была странной - злорадно давала объяснения инспектору всегда чуть-чуть подшофе соседка справа. - Не прививаться! Это же какая же гордыня!
- Да она полоумная! Чуть нас всех не сожгла! Вы только посмотрите, как закопчился мой балкон! Я всегда говорила, что таких как она нужно в психушку! И что с ней носились?! - возбуждённо разражалась проклятиями соседка сверху, даже не думая прикрывать перед чужим кастрированным взглядом чиновника неприглядные масла складок жира, который как будто счистили с пережаренной сковородки в грязно-розовый флисовый халатище, - И кто вообще в её возрасте ходит в таких шляпках? Чтобы они все сдохли, твари! Вот это точно в нашем районе последняя была - недопрошитая!



6
     И все эти злобные - скалозубные соседи даже не представляли что в это самое время в миллиардах световых лет  от планеты Земля, вспыхнули две Сверхновых звезды - открыв счёт бесконечности нового летоисчисления став у зачатков абсолютно новой космической цивилизации, потому что Бог - это любовь, а любовь - это преданность. И единственный уместный глагол для неё - это глагол: “любит”, совершенный по сути и несовершенный по виду, потому как искать совершенство нужно не снаружи, но внутри каждого из нас, там, где живёт душа, в глубине нашего сердца. И в целой вселенной соответствующего глагола совершенного вида - нет!

9:01 21.12.22
Старый Город. Одинцово.