Не сказка и не быль

Вместо эпиграфа

Люблю я басни
осторожный стих:
Всё на лицо
И всё же всё прикрыто.
Не сказка и не быль!
Но для иных
Такой стишок
страшнее динамита!

      *   *   *

     Мулла и Ишак

Рассказывали мне –
   был у Муллы Ишак.
С ним мучился Мулла,
   покой не зная:
Ленив, строптив и зол
   Ишак был этот так,
Как только ишаки
   одни бывают.

И как-то, говорят,
   не выдержал Мулла:
О спину Ишака
   сломав дубину,
Он в горе закричал:
   – Спаси меня, Аллах!
Дай новые мозги
   моей скотине!

И думать научи
   его в добре и зле.
Тогда, увидев все
   мои мученья,
Подумает Ишак:
   – Как тяжело Мулле! –
И тот час же
   излечится от лени!

… Я видел их вчера.
   Шёл впереди Мулла
С двумя мешками
   потный,
      грязный,
         пыльный,
А сзади шёл ишак.
   Без груза.
      Инш Алла!*
Всё делается так,
   как мы просили!

Мораль в такой рассказ
   торопится сама,
Наш ум не утрудив
   и в половину:
Дай Ишаку
   немножечко ума,
И можешь сам
   валить мешки
      себе на спину!

* - Во имя Аллаха! (араб.)

      *   *   *

   Про Льва и Ишака

И до чего мудра же
   в нас природа,
И каждый что-то
   выкинуть мастак!

Говаривают,
   Льву четыре года
Твердили,
   будто он Ишак.
И так как всё же
   есть предел
Любому
   адскому терпенью,
То даже Лев
   не снёс гонений
И как-то
   по ослиному
      взревел.

Но это что!
   Дурная голова
И не такое может
   сделать с каждым.

Я знаю Ишака,
   которому однажды
Сказали, будто он
   слегка похож на Льва.
Вы гляньте
   на ишачий вид:
На Льва Ишак
   похож едва ли!
Но сам Ишак с тех пор –
   не знаю, год ли, два ли –
На всех
   по львиному
      рычит!

      *   *   *

   Сосед и плетень

У моего соседа на дворе
Плетень однажды покосился –
Какой-то кол подгнил и на заре
Под ветром майским обломился.

Мужик в сердцах под шапку влез рукой,
Припомнил Бога, в землю плюнул,
Плечом на место двинул кол гнилой
И под него подпорку сунул.

– Авось сойдет и так, – решил мужик,
– И на подпорке постоит немного!
А вечером соседский шалый бык
Боднул плетень обломком рога.

Подпорка треснула, и что там говорить,
Повис плетень и накренился снова.
Мужик не стал особенно мудрить:
Другую сунул – и готово!

С тех пор Мужик возился каждый день:
Где сук воткнёт, где веточку поправит,
Подтянет где, подпорку где поставит,
Пока не рухнул весь плетень!

Ему бы сразу кол гнилой убрать
Да новый вбить на место это –
Глядишь, и не пришлось бы собирать
По-новому плетень всё лето!

      *   *   *

   Зверьё и плотина

В одном Лесу зверьё
   от жажды изнывало:
Год выдался сухой
   и жаркий до беды,
А в маленьком ручье воды
На всех не очень-то хватало,
А до дождей осталась
   лета половины…


Тогда и предложил
   Бобёр-мастеровой
Загородить ручей плотиной
И сделать пруд
   и водопой.
Возрадовался Лес –
   безводье сгинет прочь!
Всем будет на питьё
   и даже на купанье!


А чтобы делу
   чем-нибудь помочь,
Решили звери
   провести собранье.
Получше разузнать,
   что надобно Бобру,
Чтобы скорей
   пустить в работу зубы.


И вот в тени
   под старым дубом
Расселись звери поутру.
Медведь проговорил:
   – Итак, считаю я,
Что делать надо
   вот с какого боку:
Столетняя сосна
   на берегу ручья
Растёт вот здесь неподалёку.
Вот если бы её суметь
   в ручей спихнуть,
То будет пруд
   и мостик на дороге.
А заодно и к водопою путь
Проляжет у моей берлоги.


Волк проворчал в углу:
– Ты как всегда, Медведь,
Лишь только
   за свою болеешь спину!
Вот если бы в ручей всю гору запереть –
Была б плотина, так плотина!


Протявкала Лиса:
   – Уж скажешь ты, гора!
Подумать можно,
   что никто не знает,
Что прямо под горой
   волчиная нора
И Волк к себе
   плотину продвигает!
И ни Медведь, ни Волк
   не шевелят рассудком!
У нор их и берлог
   стоит такой
Непроходимый лес густой,
Что в пруд не смогут сесть
   ни гусь, ни утка!
Уж я бы стала городить
Поближе, на лесной поляне!
Волк рявкнул:
   – Что там говорить!
Лиса в чужие лезет сани!
А строить надо у горы!
Медведь взревел:
   – Нет, только на дороге!
Волк на него:
   – Нет, у моей норы!
Медведь в ответ:
– Нет, у моей берлоги!
А между ними мечется Лиса
И тявкает:
   – Нет, на лесной поляне!


Я был недавно в тех лесах –
Там до сих пор
   идёт собранье.


Вы спросите:
   – А где же был Бобёр?
Он в этот день
   корёжил спину:
Перекрывал ручей плотиной,
Не зная про звериный спор.


Вы возмутитесь:
   – Как же так?!
А что ж тогда
   собранье обсуждает?


А я скажу,
   что так всегда бывает,
Когда в собранье
   председателем –
      Ишак!

      *   *   *

   Свинья и кормушка

В народе говорят –
   мы все не без греха,
Да вот иным
   и так грешить случалось.

Недавно я подслушал: на задках
Свинья перед скотиной
   разорялась:
– Мол, поглядите,
   братцы, на Господ:
Вот лжи и лицемерия утёсы!
Живут себе за наш,
   за скотский счет
Да наше
   скотское житьё возносят!
А посмотреть
   на скотный двор внутри
Глазами
   вот такими вот свиными:
Савраска спину гнёт
   с зари и до зари,
Бурёнку доят так, что сохнет вымя!
С Барана шерсть стригут
   до самой требухи –
Пошла на шерсть
   большая нынче мода!
Козла ругают из-за чепухи
И прут дубиной с огорода!
Пеструшке каждый день
   нестись велят,
А яйца отбирают
   преспокойно,
И четверых
   моих
      румяных поросят
Намедни повели на бойню!
Вся наша жизнь –
   работ да жратва,
Жратва и снова
   скотская работа!
Уж я ли, братцы, не права?!
От этой жизни
   помереть охота!
А что мы жрём?
   Пол чана отрубей
Да жижи
   непонятного замеса –
Мол, на тебе,
   скотинушка-плебей
Любимые твои деликатесы!
А вот Полкан
   вошёл по блату
      в дружбу:
Залает раз и
   – странные дела! –
За эдакую
   маленькую службу
Рубает щи
   с господского стола!
А что по мне –
   так велено Полкану
От нас же
   охранять
      господский стол!
А Мурка лижет
   сливки да сметану
Уж вообще неведомо за что!
И Попугай заморский,
   Карабас
За “дурака”
   свои имеет крохи!..
А чем мы хуже них?
   Я думаю, от нас
Хозяевам
   гораздо больше проку!
И мы должны
   и летом,
      и зимой
Трубить в свои
   мычала,
      рыла,
         глотки:
Доколе нам
   нести своё ярмо –
По скотски жить
   и жрать по скотски?!

Взбурлил весь скотный двор,
   мычат.
      кудахчут,
         блеют,
Копытом топают,
   рогами  в землю бьют,
И скотское житьё своё
   ругают, как умеют,
На скотскую жратву свою плюют,
Громят округу
   в скотском упоенье,
Рассержен каждый
   и не скотски зол!


И в этакий
   сумбур и потрясенье
С толковой мыслью
   выступил Козёл:
– Я вам скажу,
   что как тут не мозгуй,
Все наши беды от того,
   друзья-подружки,
Что господами свой холуй
Приставлен сторожем к кормушке.
Ему не нас плевать!
   А нам поправить
Свои дела
   и жизнь свою –
      не грех.
Свинью к кормушке
   надо бы приставить:
Вот будет по уму
   и поровну на всех!


И порешил народ
   со скотного двора:
Быть посему!
   У холуя-Петрушки
Кормушку отобрать
   для общего добра
И поручить Свинье
   стеречь кормушку.


С тех пор Свинья молчит.
   В народе говорят,
Она сыта,
   кругла боками
И полтора десятка поросят
В кормушку лезут пятаками.


А скотный двор
   по-прежнему живёт,
По горло сыт
   заботами своими:
С зари и до зари
   Савраска спину гнёт,
Бурёнку доят так,
   что сохнет вымя.
С Барана шерсть стригут
   до самой требухи:
На шерсть пройдёт
   не скоро мода.
Козла ругают из-за чепухи
И прут дубиной с огорода.
Полкан и ныне жрёт
   с господского стола:
Что сделаешь,
   охрана есть охрана!
Опять за непонятные дела
У Мурки те же
   сливки да сметана,
И Попугай заморский
   Карабас
За “дурака”
   свои имеет крохи.


А что Свинья?
   Смеётся каждый раз
В ответ на скотские упрёки.
А про жратву
   и слышать не желает
И ничего не скажешь ей:
Жратвы –
   её на всех хватает,
Не хуже
   и не лучше отрубей.
Свинье-то что!
   В таких делах
Свинье другого и не надо!

А на дворе
   ругают все Козла:
– Не лез бы,
   – говорят,
      – ты перед стадом!


А я скажу,
   Козла ругают зря!
У нас уж так
   всегда ведётся:
Была б кормушка,
   а Свинья…
Свинья
   в любом дворе
      найдётся!

    В стихах проза
Про Соловья и Розу

В одном саду за тридевять полей
Не ожидая, в общем-то, награды
Над юной Розой старый Соловей
Пытался выводить свои рулады.
И Роза, слыша щебет одинокий,
Грустила помаленьку о своём…
Ведь, говорят, что в юности далёкой
Был Соловей недюженым  певцом.
А тут его тряхнуло по весне,
Да в голову ударило апрелем,
И далеко в вечерней тишине
Его по саду разливались трели.
Уж он старался из последних сил,
Но… тщетно всё, и увядала Роза…
Да вот однажды мимо проходил
Могучий Бык, и порцию навоза
От свежести её прийдя в восторг,
В хмелю весеннем голову теряя,
Да, видимо, других наград не зная,
К корням её натуженно исторг.
Потом под шейк блудливого Козла,
Копытом землю рвавшего в экстазе,
Дерьмо с землёй смешалося. И сразу,
Вы знаете, красотка расцвела.
Набухла, налилась весенним соком,
Свернув зверью последние мозги,
Цветёт принцессой алчуще-жестокой
Под стрёкот насекомой мелюзги…
А что певец? Из под обрякших век
На Сад он смотрит с бесконечной болью,
По горло сыт и жизнью, и любовью!
Хвалю тебя, мой прагматичный век!


Мораль проста, как книга Бытия,
И страшная, как девы юной слёзы:
Как баснями не кормят Соловья,
Так трелью Соловья не вскормишь Розы!