Хоронили меня

Хоронили меня в непокорную мёрзлую землю.
Переливчатый иней окутал оттаявший грунт.
И отчаянный ворон кричал, что не быть воскресенью,
А подснежник корнями шепнул, что пророчивший — врун.

Хоронили меня моих ближних не сто и не триста:
Я ударами комьев о крышку простившихся счёл.
Хорошо, что и ты не пришла с моим телом проститься,
Потому, что душой я стоял безобразен и гол.

А потом эти двое, что ждали в сторонке, крылаты,
Тихо тронув за локти, сказали:"Ну что же, пошли!" —
И я начал покорно и плавно, как в детстве когда-то,
Сам не ведая как, отдаляться от мёрзлой земли.

Всё теплее ветра из неведомой новой Вселенной
Обдували лицо, согревали бесплотную грусть.
Я умом понимал: мой остаток совсем не нетленный,
А подобие сердца шептало душе:"Ну и пусть!"

Ну и пусть не придут на забытую эту могилу,
Не помянут добром. Я в могиле остался не весь!
В небе вспыхнул болид. Ворон крикнул:"Нечистая сила!" —
А подснежник шепнул:"Ничего, это добрая весть!"

Ворон, старый вещун! Не взлетай, оставайся на месте!
Над могилой моей не кружи, основания нет:
Только здесь, умерев, веришь истово в добрые вести,
И в финале тоннеля красив непредательский свет.