5. 35. Великий князь влад кий Михаил II Ярославич

(1248)

Он в детстве слабым был душой и телом,
Но закалил характер ратным делом:
Щит, стрелы, деревянные мечи,
Про синяки и ссадины молчи –
Чуть что, завоют в голос бабки – няньки,
Мол, князь занозил пальчик на полянке…
А что ж, сидеть на княжеском крыльце?
С печатью благородства на лице?
А с кем дружить, резвиться и играть?
Дворовая тебя не примет «рать»,
Которая привыкла уважать
За наглость, за отвагу и за силу,
А не за облик княжеский красивый.
И он просиживал «пустые» дни,
И вдруг услышал оклик: «Догони!»
И побежал туда, где пыль и грязь
Нарушив все, что должен каждый князь.
Он перестал недужить и хандрить,
А мать княгиня против этикета
Заметив – как он возмужал за лето,
Позволила с дворовыми дружить.
А к Дню рожденья мудрая княгиня
Комплект доспехов подарила сыну.
Так Михаил без баловства и смеха
Весь день играл и даже спал в доспехах.
Отец, пока сын немощен и мал
Наследником его не принимал
Со старшими сынами чаще знался,
А Михаилом и не занимался.
Мол Михаил по сути не боец,
А если Бог решит, и не жилец…
Тогда зачем напрасно силы тратить –
Коль на крыльце, живой – ему и хватит.
Однажды Князь великий Ярослав
Вернулся из похода в свой анклав,
На смотр дружину выстроил свою,
Глядит, сын Михаил стоит в строю,
На тонконогом пегом жеребце,
В кольчуге и с решимостью в лице.
Меч в ножнах, шлем, кинжал, надежный щит
Снискал хвалу отца за внешний вид.
С тех пор отец его зауважал
И в ратные походы наряжал
И воевода как второй отец.
Москву в управу получил юнец.
Народ о нём с любовью говорит,
Мол Михаил - отважный хоробрит.
В 17 лет в Москве стал княжить он,
А во Владимире, чей ныне трон?
Там дядя, тот, что очернил отца,
Сын знал о том сначала до конца.
Отец в Орде отравлен подло был,
А дядя честь и совесть позабыл
И вскоре во Владимире на трон
Татарским ярлыком поставлен он.
А Михаил душой и телом рос
И с ним росла его на дядю злость.
Его мечта судьбу предугадать
И дядю из Владимира погнать.
И стать Великим князем русских мест
И далее свою продолжить месть.
Так и сбылось, как ведает молва!

А тут как раз и жадная Литва
Напала Русь святую грабануть!
И Хоробрит пошел в последний путь.
Отправился он с кучкой храбрецов
И ворога нагнал в конце концов
Был встречный бой на берегу Протвы
С финалом неудачным для Литвы.
Не устояла жадная чухня,
Рассеялась доспехами звеня.
И опьяненный битвой Михаил
Ошибся, что литовцев победил
И был победе несказанно рад!
А это был передовой отряд.
Чухня собралась после грабежей,
А Русичи расслабились уже –
Рубились без доспехов, как могли
И в ночь в неравной битве полегли.
И Хоробрит не выронил меча
Разрубленный до пояса с плеча.
Так найден был на берегу Протвы
Не сдавшийся грабителям Литвы.
А мародеры все прибрав к рукам
Отправились в «родные далека».
Но не дошли - окончил их «парад»
Брат Хоробрита – Невский Александр.
Спи Хоробрит, ты воевал не зря
Тебя враги ценили и друзья.