Подборка в литератур. альманахе Откровение 28 2022

Подборка в литературном альманахе «Откровение» Ивановской писательской организации Союза писателей России, №28 2022 г., г. Иваново, Россия, декабрь 2022 г., стр. 261

ТОЛСТОУС Василий Николаевич
Родился в г. Свердловске Луганской обл. Окончил Донецкий политехнический институт. Стихи и прозу пишет с 1969 года. Печатался в различных периодических изданиях и коллективных сборниках России, Украины, ДНР, ЛНР, Германии, Канады, антологии "Украина. Русская поэзия XX век" (Киев, 2007 г.) Автор нескольких книг стихов, изданных в Москве, Киеве, Донецке и Мариуполе. Лауреат Донецкой областной Государственной литературной Премии им. В.В. Шутова (2009 г.), международных литературных премий им. Михаила Матусовского (2007 г.), им. Владимира Даля (2010 г.), им. Олега Бишарева (2014 г.), им. "Молодой гвардии" (2019 г.). Победитель 1-го (2012), 2-го (2013) и 3-го (2014) международных поэтических фестивалей "Алые паруса" (Феодосия, Крым) и др. Член Межрегионального союза писателей (МСП). Живёт в г. Макеевка, Донецкой области (ДНР).   



СТИХОТВОРЕНИЯ


***
Я жив надеждою на Бога,
на Бога-сына и Отца,
когда спекается тревога
на каждой клеточке лица,
когда терпение уносят
потоки боли изнутри,
когда душа уже не просит,
и ничего не говорит, –
она израненное сердце
ласкает волнами тепла,
от боли ей не отогреться,
пока в эфир не истекла.
Одной надеждою на Бога,
его отцовскую любовь,
прожить ещё бы хоть немного,
врастая в призрачную новь,
пируя с теми, что не званы
на пир, угаданный во сне,
смотря на горний мир глазами
лица, неведомого мне.


ТРОИЦА В СВЯТОГОРЬЕ

Сейчас врата откроются
и явится, светла,
в Успенском храме Троица.
Звонят колокола,
звонят уютно, радостно,
на весь зелёный свет,
даруя свыше благость нам
на много дней и лет.
Полдневный жар. Прохладная,
на губы и глаза,
течёт струя фонтанная,
как чистая слеза.
Глаза водой омоются,
и Божий эликсир
священной влагой Троицы
откроет снова мир,
где воздух перезвонами
качает небеса.
Над высями зелёными
сегодня чудеса.
Обычные, неброские,
за саблею моста,
святые, Святогорские,
священные места.


***
Когда сойдёт последний свет заката,
и тень укроет ближний террикон,
тогда сверкнёт подствольная граната,
и разорвётся здесь, недалеко.
Начнут стрелять из рощи пулемёты,
но красоту трассирующих пуль
вы, может быть, не сразу и поймёте,
живя в домах, искрошенных в щепу.
В подвале тоже, в общем-то, неплохо:
коптит свечи огарок на столе,
и мать в углу укачивает кроху,
чей мир – пространство маминых колен.
А так – вполне приличная реальность:
садись, накормят кашей и борщом.
Помочь, конечно, можете. Морально.
Мол, как вы там. И есть ли вы ещё.


***
С тобой когда-нибудь на кухне за столом
в стаканы всклень отмерим водки из графина,
неспешно встанем, вспомним с грустью о былом,
помянем всех не переживших эти зимы.
Мы выпьем стоя, помолчим, припомнив тех,
кому не встретить лета, осени и вёсны, –
в ушах мы слышим до сих пор их светлый смех,
он словно эхо, что всегда приходит поздно.
Такое время наступило, что и сам
не знаешь: выйдя утром – вечером вернёшься ль.
Услышав громы: то ли залп, то ли гроза –
на всякий случай за порог не кажешь носа.
Движений точность – главный опыт этих дней,
ещё – привычка различать снаряд по звуку
на безразмерно растянувшейся войне,
настолько долгой, что уже взрослеют внуки.
С тобой когда-нибудь на кухне за столом
всех подлецов мы проклянём, начавших войны.
Пусть наши внуки позабудут это зло,
и встретят вечность наши павшие спокойно.


***
Когда сквозь ровный строй планет
пройдёт луна размером с блюдо,
мой дед приедет на коне,
чтоб насовсем забрать отсюда.
Он вниз посмотрит с высоты –
прозрачный, со звездой на шлеме,
и скажет: «Внук, готов ли ты
в поход по Солнечной системе?
Мой конь привык скакать всю ночь, –
она здесь длится бесконечно.
Найдёшь своих: и мать, и дочь –
я их встречал Дорогой Млечной.
Садись, мой конь копытом бьёт:
ему не терпится на небо.
Оставь здесь тело – и в полёт.
Скорей! – туда, где прежде не был».
Луна пронзила грудь насквозь,
и он кивнул ей, словно другу.
Из тела вылететь пришлось,
когда я деду подал руку. 


***
За окошком зелёная рощица
закрывает собой горизонт,
и, едва уловима, доносится
птичья песня с отвесных высот.
Будит сердце мелодия грустная.
Мелодичные птичьи слова
повторяет, качаясь без устали,
молодая лесная листва,
и слова, расшифрованы кронами,
переносятся вверх, к небесам,
чтобы там отразиться и волнами
с гулким эхом вернуться назад.
Понимаешь: слова очень важные,
ты писал их на школьной доске:
одинаково ясные каждому,
на родном для тебя языке –
и уносятся ветром и листьями
к мудрецам, накопителям дум.
А у них, средь единственно истинных,
слово «Родина» в первом ряду.