Алджернон Чарльз Суинбёрн 1837-1909 Август

Четыре яблока на ветке,
Пол красной, пол златой расцветки,
Внутри кровь спелости кипит.
У листьев тот же цвет и вид,
Как у овса в златой розетке –                5
В июне в поле он стоит. 

Плодов приятен запах жаркий;
Расколотых деревьев арки
Со мхами в остистых краях,
В разбитых жилках на ветвях                10
Так хороши на солнце, ярки,
Но также милы при дождях.

Четыре яблока свисали,
Лучи их алость запятнали,
Прогрев насквозь от кожуры.                15
То место листья от жары
Всё лето для меня держали,
Скрыв злато яблок до поры.

Листва на солнце золотилась,
И где лазурь небес светилась,                20
Песнь избегать жары звала.
В мечтах, чтоб милая пришла,
Пока здесь тьма не окрылилась,
Я губы иссушил дотла.

И в полдень августа унылый                25
Они дрожали с песней милой
Среди серебряных рулад.
Приятно здесь; но стал наряд
Дерев темней, луна цветила
Снопы – златистых прядей ряд.                30

Я восхищался, как несмело
Луна из красной стала белой
Меж яблонь треснувших стволов.
Созвучий мрачных тяжкий зов
Приятней был мне ночью целой                35
Всех музыкальных образцов.

За три часа до полнолунья,
Бриз, ослабевший от полудня,
Себя жарой не уморил.
К стволу я голову склонил;                40
И цвет утешил, как певуньи, –
В зелёном злато-алый был.

Я там лежал, плыл запах резкий;
Росы желтеющие блески
Надела на себя листва,                45
Вся в пятнах, влаге. Синева
Пронзилась ветром, эти всплески
Слабы, чтоб изменить слова.

На ощупь листья под плодами
Чуть глаже, корни же со мхами                50
В руке теплей; я ощущал
(Как воды – золотой накал,
Лишь тихий день охватит пламя)
Покой, где глас любви звучал.

Четыре яблока на древе,                55
На красном – злато: это в чреве
У них кровь сладкая кипит.
Её волос и цвет, и вид,
Как у златых стеблей в посеве –
Их сжатый урожай хранит.                60





Algernon Charles Swinburne (1837-1909)

 August

There were four apples on the bough,
Half gold half red, that one might know
The blood was ripe inside the core;
The colour of the leaves was more
Like stems of yellow corn that grow
Through all the gold June meadow’s floor.
 
The warm smell of the fruit was good
To feed on, and the split green wood,
With all its bearded lips and stains
Of mosses in the cloven veins,
Most pleasant, if one lay or stood
In sunshine or in happy rains.
 
There were four apples on the tree,
Red stained through gold, that all might see
The sun went warm from core to rind;
The green leaves made the summer blind
In that soft place they kept for me
With golden apples shut behind.
 
The leaves caught gold across the sun,
And where the bluest air begun,
Thirsted for song to help the heat;
As I to feel my lady’s feet
Draw close before the day were done;
Both lips grew dry with dreams of it.

In the mute August afternoon
They trembled to some undertune
Of music in the silver air;
Great pleasure was it to be there
Till green turned duskier and the moon
Coloured the corn-sheaves like gold hair.
 
That August time it was delight
To watch the red moons wane to white
’Twixt grey seamed stems of apple-trees;
A sense of heavy harmonies
Grew on the growth of patient night,
More sweet than shapen music is.
 
But some three hours before the moon
The air, still eager from the noon,
Flagged after heat, not wholly dead;
Against the stem I leant my head;
The colour soothed me like a tune,
Green leaves all round the gold and red.
 
I lay there till the warm smell grew
More sharp, when flecks of yellow dew
Between the round ripe leaves had blurred
The rind with stain and wet; I heard
A wind that blew and breathed and blew,
Too weak to alter its one word.

The wet leaves next the gentle fruit
Felt smoother, and the brown tree-root
Felt the mould warmer: I too felt
(As water feels the slow gold melt
Right through it when the day burns mute)
The peace of time wherein love dwelt.

There were four apples on the tree,
Gold stained on red that all might see
The sweet blood filled them to the core:
The colour of her hair is more
Like stems of fair faint gold, that be
Mown from the harvest’s middle floor.