Революция

«Революция».

Посвящено французской революции 1792 года,
И одному из главных организаторов её –
Максимильену Робеспьеру.

Первая часть.

Его давно уж нет на свете,
Но имя его всё равно,
Продолжали и продолжают,
Использовать всё же в миру.

(В политическом лексиконе)

Враги Наполеона раньше,
Выскочку корсиканского,
Прозвали за похожесть действий,
Там «Робеспьером на коне».

Лев Троцкий, тоже иронично,
Именовал Ленина там,
«Максимильеном» в то там время.
Также в кино был образ дан.

В кинокомедиях французских,
Дразнили «робеспьерами»,
Всех активистов партии там,
Франсуа Миттерана же.

(Социалистической партии 1980 - х годов)

Почему ж имя Робеспьера,
Стало бранным словом, одним,
Но вот там чистым идеалом,
Стало уже там для других?

6 мая и1758 года

В этот день Робеспьер родился,
Максимильен тот в городе,
Аррасе. И в семье юристов,
Потомственных в этом роду.

(Максимильен Мари Изидор Робеспьер)

Он сожалел, что не родился,
Дворянином. И даже там,
К фамилии своей пристроил,
Приставку «де», статус сменить.

(Но в среде благородных ровесников
Это вызывало разве сто насмешки)

Все знали – из мещан он родом,
Хоть отец с предками – юрист,
Но матушка Максимильена,
Пивовара дочкой была ж.

Мать умерла - мальчиком был он,
Его ж отец совсем сбежал,
Бросив детей осиротевших,
На родственников их тогда.

Сёстры отца – девочек взяли,
Дед – пивовар мальчиков взял.
Какое уже там дворянство!
Пришлось об этом лишь мечтать.

Когда мальчик подрос, его там -
Ясно, что по традиции,
Семейной – изучать отправят,
Право. В престижный там лицей.

(Людовика Великого в Париже)

Там «революцией» увлёкся»
Друзей таких же там нашёл.
И сочинять стихи же начал,
Славы поэта жаждал он.

(Но поэт из него вышел неважный)

Вслед -  юридический факультет,
Сорбонны был. И – бакалавр,
В родной Аррас опять вернулся,
Где практику свою завёл.

(Адвокатскую. В 1781 году. Юристом был очень въедливым)

Пока он рос там и учился,
И делал первые шаги,
На юридическом поприще,
Во Франции – назревал «бунт».

Великие ждали событья…
Парижский озверевший люд,
От нищеты, бесправия же, -
БАСТИЛИЮ там ЗАХВАТИЛ!

(14 июля 1789 года)

Так РЕВОЛЮЦИЯ начнётся,
Великая французская!
В августе 1792 года –
СВЕРГНУТ КОРОЛЬ тогда там был.

Вся власть в стране там переходит,
К СОБРАНИЮ депутатов,
Которое же называлось,
«НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОНВЕНТ» там.

Во всех событиях герой наш,
Участвовал, уж, как вожак,
Там – «крайне левых». А в Конвенте,
Держали «жирондисты» верх.

(Или, как их ещё называли – «умеренные». В революционный
Год Робеспьер был избран депутатом от Артуа в Генеральные
Штаты. Он представлял Третье сословие)

В тех Генеральных штатах, был он,
Самым же неприметным с всех.
И неприятных людей также,
С тихим скрипучим голосом.

(С провинциальным выговором, который коробил депутатов)

Вторая часть.

Но он неутомимым был там,
Везде где мог – он выступал.
В начале Революции же,
Он к радикалам там примкнул.

Участвовал он в разработке,
И Конституции тогда ж.
После «Бастилии», что взяли,
«Гвардию» их там создавал.

(Национальную гвардию. А также участвовал
В составлении «Декларации прав человека и гражданина»)

1792 год

На фоне войны с Австрией же,
Во Франции идёт война,
Гражданская. И Робеспьер тот,
Требует там созвать Конвент.

(Революционный)

А в августе же возникает,
Повстанческая там уже,
«Коммуна» города Парижа,
А в сентябре – РЕСПУБЛИКА!

(И проходят выборы в Национальный Конвент)

А Робеспьер уже известный,
Защитником свободы и,
Равенства, братства – тогда станет,
Там депутатом в тот Конвент.

(От Парижа)

С началом Революции той,
Он о претензиях «забыл»,
Там на дворянство. Убрал сразу ж,
К фамилии приставку «де».

Теперь стал – просто ГРАЖДАНИНОМ.
Прислушивались к голосу,
Его. Вокруг него сплотились,
Радикальные группы все.

(«МОНТАНЬЯРЫ». Именно Робеспьер вынес
Смертный приговор не только монархии, но
И королевскому семейству. Короля именовал
Преступником)

Однако Революция та,
Не принесла тем беднякам,
Почти никаких облегчений.
Тягостей лишь добавила.

В этих условиях тревожных,
Радикальные лозунги,
Там Робеспьера и Марата,
Нашли в народе отклики.

(Причём самые живые)

Третья часть.

Январь 1793 года

На площади Людовика (15) же,
(«Революции» - впредь звалась)
Там под восторженные вопли,
Народа – был КАЗНЁН КОРОЛЬ.

За королём под нож попали,
Враги – из роялистов, и,
Также и члены из Конвента,
Везде ж выступал Робеспьер.

(С призывами уничтожать врагов Революции)

Он не щадит и друзей даже,
На эшафот их отправлял.
А под окном его квартиры,
Смертников тех везли на казнь.

(Когда их везли, он закрывал наглухо ставни,
И с бесстрастным смертельно бледным лицом
Что –то писал и думал о судьбах революции)

Июнь 1793 года

Звёздный час того Робеспьера,
И его группы – наступил.
Конвент, толпою окружили,
Разъярённые люди там.

Конвент сдался. Изгнав с рядов тех,
Депутатов – жирондистов.
Власть перешла там к «крайне – левым»,
Робеспьера, с группой его.

(Так называемых – «ЯКОБИНЦЕВ» или «МОНТАНЬЯРОВ»)

Вторая часть.

Робеспьер с членами той группы –
Единомышленниками,
Сен - Жюстом, также и Кутоном –
В состав «Комитета» вошли.

(«Комитет общественного спасения»)

Фактически обозначало,
Правительство Франции той,
То уже революционной,
Негласный лидер – Робеспьер.

(Хотя все члены «Комитета» формально были равны)

Придя к власти же «якобинцы»,
Под свои радикальные,
Лозунги – начали там сразу ж,
Их уже претворять там в жизнь…

(И их никто не сможет упрекнуть в «обмане избирателей»)

Вопрос земельный те решили:
Все феодальные тогда,
Повинности крестьян, что были,
ОТМЕНИЛИ БЕЗ ВЫКУПА.

Земли дворян – КОНФИСКОВАЛИСЬ,
И на участки их разбив,
Мелкие – уже продавались,
Крестьянам безземельным же.

(А весной 1794 года якобинцы пошли ещё ж
 дальше: эти участки стали РАЗДАВАТЬ БЕСПЛАТНО)

Четвёртая часть.

Сентябрь 1793 года

Цены на хлеб там установят,
ФИКСИРОВАННЫЕ ещё ж.
Также на разные товары,
Первой необходимости.

(«Максимум цен»)

Одним из самых радикальных,
Это было там их шагов.
На что осмелились там люди,
Революционеры те.

(До эпохи коммунистических диктатур)

Запомнился всё ж Робеспьер тот,
Потомкам, современникам,
Не социальными там всеми,
Экспериментами тогда.

А вождя этих якобинцев,
В веках «прославило» совсем,
Другое там – ТЕРРОР, который,
Название эпохе даст.

Ведь, поначалу Робеспьер тот,
Под нож гильотины сдавал,
Врагов истинных новой власти,
Разных сословий и чинов:

(Членов королевской фамилии; не успевших
Сбежать аристократов и их семей; священников,
 что отказались присягнуть новому режиму –
все они НЕНАВИДЕЛИ революцию)

Аристократы, перешли что,
На сторону Республики,
Под подозреньем оказались,
И также были КАЗНЕНЫ.

(В том числе три генерала – «военспеца»:
Богарне, Кюстин и Бирон)

И безусловно также были,
Врагами – «жирондисты» те,
Бывшие эти депутаты,
Их - 84 всех.

Кто с них имел неосторожность,
В Париже быть, простились там,
С жизнью своей уже под осень,
В 1793 году.

Большой террор в стране начался...
Отправлено «под нож»,
3000 человек, в Париже,
И казни шли по всей стране.

(Среди них Дантон, Демулен и др. Друзья
 и соратники Робеспьера)

С своими ж близкими друзьями,
У Робеспьера - плохо всё,
Он был застенчив и обидчив,
Плохо мог чувства выражать.

Жил в мире, идей отвлечённых,
Революция – одна с них.
Вокруг него тогда сложилась,
Компания «близких» людей.

(Хозяин дома – Дюпле, его зять –Филипп Леба,
Сестра Филиппа –Анриетта, дочери Дюпле,
Сен –Жюст, мл. брат Максимильена – Огюстен,
И уже мёртвый Демулен)

Пала в кровавую корзину,
Голова Бриссо, автора,
Там афоризма
«Собственность – это кража»???

Пал анархист там знаменитый,
Прудон. А с ним – Манон Ролан.
Женой была та кс – министра,
Внутренних дел той Франции.

(Эта обаятельная и изящная женщина сильно
Влияла на политику жирондистского кабинета)

Но большинство тех жирондистов,
Бежали из Парижа вон,
В провинцию. Робеспьер начал,
На них охоту. Их травя.

(Тех, кто их укрывал грозила смертная казнь.

Пятая часть.

Зато врагов у Робеспьера,
Было тогда хоть отбавляй.
«Диктатором кровавым» звали,
Судьба решалась там его.

(Его также звали и «Неподкупным»)

Невероятные же слухи,
Про Робеспьера, будто он,
Новым королём быть желает,
Для того – Революция.

И также поползли там слухи,
Желает, мол, жениться он,
Там на томящейся в застенках,
Дочери короля, что был.

(Которой было едва 15 лет.

Одни смеялись там над этим,
Но были, и поверил кто.
И те, кому такие слухи,
Были очень выгодными.

Росло уже и недовольство,
В Конвенте Робеспьером тем.
Он сделал жизнь невыносимой,
Своих же депутатов там.

Никто не знал – что будет завтра.
В Конвенте заговор созрел.
Переворот осуществить чтоб,
Тот даже имя заимел:

«Переворот Девятого Термидора».

Март – апрель 1974 года.

Безумием там всем казалось,
То, что в тот год произошло.
Судебные прошли процессы,
Не над врагами там уже.

(Не над аристократами, не жирондистами не мятежниками)

Перед судом тогда предстали -
Герои Революции!?
Соратников тогда ж судили,
По якобинской партии.

(Два процесса)

Первый - там бил по якобинцам
«Левее» - Робеспьера, кто.
По – ЭБЕРТИСТАМ.  Во главе их,
Жак – Рене Эбер тогда ж был.

Второй – по тем, кто был «правее»,
То против «дантонистов» там.
Тягостное же впечатленье,
Суд над Дантоном произвёл.

Тот Жорж Дантон был там легендой,
Той Революции. Имя его,
Гремело громче Робеспьера,
Он больше дел сделал в те дни.

(В дни Революции)

И с ним на скамье подсудимых,
Сидел и Камилл Демулен.
Призыв он первым в толпу бросил:
«Вперёд всем на Бастилию!»

Поднять руку на людей этих,
То ж , как на Революцию.
А после грязного процесса,
Они все были казнены.

(И многие «старые революционеры». А ведь
Демулен был лучшим другом, со школьной
Скамьи, Робеспьера)

(На свадьбе ещё ж Демулена,
Свидетелем был Робеспьер,
Сейчас на смерть отдал Камиля,
А также и его жену.

(Чуть позже обезумившую от горя – Люсиль)

На казнь Люсиль тогда ж одела,
Белое платье. «Справит» так,
Второе воссоединенье,
С мужем на том свете уже.

(Свою вторую свадьбу)

Говорят, Робеспьер тот плакал,
Когда подписывал тогда,
Камилю приговор… тот смертный,
Не прав ли Пушкин был, сказав:

(Он назвал Робеспьера «СЕНТИМЕНТАЛЬНЫМ ТИГРОМ»)

Шестая часть.

Вопрос логичный возникает:
«Зачем Робеспьер делал то?
И что им двигало в то время?»
Как оказалось – ответ прост.

Идея, доведённая им,
До ФАНАТИЗМА. Таким стал.
Не зря Герцен о нём там скажет,
О Робеспьере этом же:

«…ОН СТУПАЛ В КРОВЬ, НО КРОВЬ ЕГО НЕ МАРАЛА»

Не получал тот никакого,
От казней, удовольствия.
Над жертвами тот не глумился,
Не смаковал страдания.

(Приговорённых. И все расправы он проводил
Как скучную бухгалтерскую операцию)

И даже на вершине власти,
Он вёл тогда, АСКЕТА, жизнь.
Прозвище дали ж подхалимы –
Как – «Неподкупный». Правда в том.

Ради себя ничто не делал,
Всё ради – Революции.
Возвёл в Абсолют представленья,
Что, нужно Революции.

(А потом уничтожал всех, кто отклонялся
От этого Абсолюта)

Он был фанатиком.
И только такой человек,
Произнести мог слова эти,
В Конвенте, В 1794 году:

«…ТЕРРОР ЕСТЬ НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК БЫСТРАЯ,
СТРОГАЯ И НЕПРЕКЛОННАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ,
ТЕМ САМЫМ ОН ЯВЛЯЕТСЯ ПРОЯВЛЕНИЕМ ДОБРОДЕТЕЛИ…»

… Возглавили переворот тот,
Действующие члены там,
И бывшие того Конвента,
А их немало набралось:

(Фуше, Колло д* Эрбуа, Каррье, Баррас, Фрерон,
Тальен, Изабо, Ровер и другие члены проворовавшихся
Депутатов, чуя, что им грозит гильотина)

Они пролили больше крови,
Чем Робеспьер. И понял он,
К чему идёт такое дело,
Его группа там – в МЕНЬШИНСТВЕ…

Его открыто обвинила,
Та оппозиция тогда,
 В его, якобы, подготовке,
Контрреволюции тогда ж.

(А также в УЗУРПАЦИИ власти, и измене
Делу Революции)

Произошло, чего не ждали,
Безмолвное обычно там,
Большинство же того Конвента,
«Болото» - всколыхнулось вдруг.

И - ПОГУБИЛО Робеспьера…
Там проголосовали все,
За арест этого «тирана»,
Также за казнь его, других.

Июнь 1794 года

После того, как депутат там,
Бийоваренн схватил в тот день,
За воротник же Робеспьера,
И им там в воздухе потряс.

Как чучелом. И Неподкупный,
Перестал посещать Конвент.
Начал обдумывать он срочно,
Дальнейшие же действия.

Но ничего уже не сможет,
Он изменить…  На кануне ж,
Ареста, Робеспьер вернулся,
Домой, улёгшись спать.

27 июля 1794 года

Проспал до утра безмятежно.
И в этот день за ним ПРИШЛИ…
И силой в Конвент притащили,
Слова, не дав что – то сказать.

(В своё оправдание)

Напротив – сами говорили,
Обвиненья высказывав.
С единомышленниками же,
Он брошен был тогда в тюрьму.

А вечером того же дня там,
Робеспьера, сторонники,
Отправились отбивать «шефа»,
Освободив захваченных.

Седьмая часть.

И лидеры тех якобинцев,
Освобождённые тогда ж,
Засели в ратуше. И стали,
«Воззвание» там сочинять.

(К парижанам. А куда ж без воззвания - то?!)

А парижане, что собрались,
У ратуши, начали ждать,
СИГНАЛА лишь. Чтобы прийти им,
На помощь. Но – НЕ ДОЖДАЛИСЬ…

Потом вдруг сильный дождь начнётся,
Число защитников тогда,
Там поредело. Зато вскоре,
Явились заговорщики.

И ратушу ту взяли штурмом.
Во время штурма Леба там,
Застрелится. А инвалида,
Кутона сбросят с лестницы.

В окно же выпрыгнул Анрио,
И выбил при паденье глаз.
Огюстен прыгнул, и сломает,
Себе ребро, и не одно.

А Робеспьер тогда получит,
Раненье огнестрельное,
Нижней челюсти…  Истекая,
Кровью, лёжа на мостовой.

Только Сен – Жюст, стоял в сторонке,
И наблюдал за схваткой той.
Как полотно, он был весь белый…
Всех их в Тюильри заперли.

(И немедленно объявили - ВНЕ ЗАКОНА)
 
6 часов вечера 28 июля.

На это время КАЗНЬ назначат.
Всю ночь и утро Робеспьер,
Пролежал в том там Комитете,
Без помощи же на столе.

(В Комитет общественного спасения, без
Всякой медицинской помощи).

Потом его и других также,
Смертников отвезли в тот день,
В Консьержери. И быстро очень,
Там огласили ПРИГОВОР.

Полпятого, вечером уже,
Главных с них повезли на казнь.
Телеги, везли на которых,
Мимо дома Дюпле плелись.

(Ставни были наглухо закрыты, а дверь была
 вымазана кровью. В телеге были: Робеспьер с братом,
Огюстеном, Сен – Жюст, Кутон и мэр Парижа Флерио – Леско)

Первым на эшафот тащили,
Парализованного там,
Кутона, а потом и брата,
Робеспьера, Огюстена.

Третьим Сен – Жюста затащили,
Последним Флерио – Леско…
А перед ним казнён же будет,
Там Максимильен Робеспьер.

С его челюсти там содрали,
Повязку, что присохла уж,
От того он издал там сильный,
Душераздирающий крик…

Лишь после этого там только,
Почти – что полумёртвого,
Сунули того Робеспьера,
Под нож той ГИЛЬОТИНЫ там.

(Под нож гильотины Революции)