Сирота

Моя мать заботилась обо мне,
как могла. По мере своей неопытности,
полагаясь лишь на инстинкты,
заложенные матушкой природой.
 Молодая, поджарая сука вечно крутила
хвостом перед здешними кобелями.
Постоянно была в отлучке, изредка
приносила какую-нибудь малосъедобную
дрянь. Лизнёт пару раз, и была такова.
Мне казалось, что все были настроены
против нашего проживания на узловой
станции, где постоянно толкались люди
с котомками за плечами, вечно спешившие,
неприветливые, норовившие пнуть
ни куда-нибудь, а в живот, где было
всего больней. По сути я был предоставлен
сам себе, в этом несправедливом мире
жестокости, где бьют только за то, что ты
слабее, неказист, и у тебя нет породистых
родителей. Я это понял и без лишней надобности не крутился под ногами.
 Однажды слонялся в поисках пропитания
от вагона к вагону, забрёл на заброшенные
пути... Потянуло дымком. Этот запах
не предвещал ничего хорошего, был знаком
до тошноты. Однажды загорелся станционный
*балок, где путевые рабочие хранили инструмент, отдыхали, пили чай...
 Всё это промасленное гнездо вспыхнуло,
как порох. Чёрный дым затянул межпутье,
где под шпалами было обустроено наше жильё... Я уже было повернулся, но моё
внимание привлекло серое пятно, небрежно
брошенное на голые кусты.
Что-то до боли знакомое виделось в нём.
Преодолевая страх, я по взрослому пополз,
обдирая брюхо, к этому месту.
 За пригорком у большого огня сидели мужики, грязно ругались, размахивали руками... Раньше я слышал добрые слова,
но эти напоминали мне пинки, которыми сопровождали меня люди.
Подполз, обнюхал шкуру, висевшую на кустах, по запаху была мать, но самой нигде не было.
Только на огне потрескивали нежирные куски мяса...

*балок - временное жилище.