В Приютино

                Осторожно спускаюсь по лестнице в усадебный парк. Он ниже шоссе Дороги жизни, идущей в сторону Всеволожска. Отсюда к господскому дому ведет прокопанная в снегу тропа. Еще несколько шагов и шум оживленной трассы остается позади. Старые деревья обступают усадьбу и закрывают ее своими телами. Наступает тишина, будто уши заткнуты ватой. Посеребренные инеем высокие ели и надвигающаяся темная громада кирпичного дома. Здравствуй, Приютино…
                Время отставило на стенах загородного дома Олениных отметины в виде трещин и других повреждений. Думаю, что даже в таком виде он выглядит лучше и правдивее многого другого, реставрированного на скорую руку с использованием современных материалов. Оттуда время уходит и больше не возвращается. Когда таким «старикам» уже за двести, бездумно молодиться не следует. Морщины и шрамы на лицах-стенах, как история о их непростой и достойной жизни. Постепенно дом нависает надо мной, словно открывает свои объятья. Почти лишенные декора толстые неоштукатуренные стены выглядят просто и строго. Нечастый пример рационального дворянского хозяйства того времени. На память приходят строки из записной книжки Н. А. Оленина о постройке «господской усадьбы на манер английской farm». Такая добротность и надежность делают ее похожей на дом моего деда. В детстве он казался мне бесконечно большим и очень нравился. Потом мой отец построил рядом наш дом, который тоже был похож на него. 
                В стороне среди деревьев играют дети. Кто-то из взрослых в голубом кафтане и нарядном кокошнике представляет Снегурочку. Рядом, на вековой ели висят расписанные деревянные игрушки. Да, скоро будет Новый год, и зимние каникулы в школах для многих начнутся раньше. Дети прыгают и смеются, а мне здесь ничего не слышно. С удивлением замечаю, что не слышу даже собственных шагов, словно хожу не по снегу, а облакам. В какой-то момент кажется, что мои ноги оторвались от земли и я поднимаюсь куда-то вверх. Это «летающее состояние» преследует меня всю жизнь...
                Совсем не чувствую на высоте холода. Ясно вижу под собой похожую на черепаху крышу господского дома, заснеженные деревья рядом. Странно, что внизу среди всей этой пустой серости больше ничего нет. Словно мир только и состоит, что из одного крохотного островка с Приютиным.
                Постепенно мысли возвращают меня к цели своего приезда. Сегодня в музее-усадьбе на праздник ждут приглашенных гостей и всех ее многочисленных поклонников. Тяну на себя тяжелую дверь, вхожу. Скрип просевших ступеней деревянной лестницы и стук женских каблучков. Яркий свет в комнатах музея чередуется с таинственным полумраком, оживленные голоса сменяются шопотом. Викторианские шторы на окнах, изысканная мебель в стиле ампир, ковры и картины, как погружение в дела давно минувших дней...
                Чашка заботливо налитого горячего чая быстро греет руки. С каждым новым глотком тепло растекается по всему телу. Ставшая традицией в праздничный день обзорная экскурсия главной хранительницы музея Нины Антоновой, затягивается. Так случается, когда посетители неплохо осведомлены о некоторых деталях жизни дворянской усадьбы. Диалог идет дальше в спокойном русле, а я в очередной раз с удовольствием проживаю во многом знакомую историю.
                Наступает момент, когда заведующая музеем Ольга Морозова и главная хранительница Нина Антонова открывают экспозицию новых музейных поступлений, среди которых есть девять моих графических работ из серии «Оленинские адреса. Прошлое и настоящее». Да, теперь это может звучать таким образом. Слишком много прошло событий, что прошлое и настоящее уже не разделить. Похожим образом выстраивается и вся эта экспозиция, где предметы старины соседствуют с современными работами скульпторов и художников.
                Каждый раз такой беспристрастный и внимательный рассказ экскурсовода о минувшем времени и поступках его героев деликатно предлагает нам взять для себя что-то полезное и нравственное. Раньше мне казалось, что еcли смолоду прочитать у Льва Николаевича Толстого его повесть «Детство», то уже никогда не совершишь ничего дурного. Вроде, прививку от человеческих мерзостей себе сделаешь. Жизнь получается сложнее, а мир - более неустойчивым, словно падающие костяшки домино. Может поэтому в мыслях передо мной все чаще возникает невеселая сцена с картины нидерландского художника Питера Брейгеля Старшего «Слепые», восходящая по содержанию к евангельской притче о фарисеях: «Оставьте их: они - слепые вожди слепых; а если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму»…
                Уходя, обратил внимание, что к полукруглому слуховому окну в кровле господского дома приставлена длинная деревянная лестница. Сразу вспомнил, как в доме своего деда любил забираться на чердак. Там можно было спокойно размышлять, да и мир сверху выглядел совершенно иначе...