больше не болит

зима права, нельзя ее любить. и тает вечер снегом на ладони.
и, вроде, сердце больше не болит, и далеко до мартовских агоний.
зима права, медовый чай ценней, в разы полезнее касаний горла небом.
но как же искренне разносит смех детей метель своим горячим белым снегом.
и как же искренни все чувства и слова, и как играет ветер виртуозно
на замороженных зимою проводах, и ворожит луной на небе звездном.
зима права, нельзя ее любить, котенком в дом заходит снова счастье -
и новый год так хочется прожить, чтоб каждый день, как Божие причастие,
воспринимать назло прошедшей тьме, назло снегам, виски посеребрившим.
ты знаешь, истина, конечно, не в вине, а в том, что мы, с зимою породнившись,
все также ждем душевного тепла и хороводим с песнями по кухне.
зима, как водится, всегда всегда права, пусть даже мир куда-то в пропасть рухнет
***
зимою и сны овдовели, нет больше в них цвета весны,
и ночи людьми заболели, в снега белым шумом легли.
и, кажется, звездные раны, морозом влекущие ввысь,
средь пустоши снов - ветераны, нашедшие тему и смысл
светить сквозь метель и сквозь небо, сквозь самую темную ночь,
и души лечить, как плацебо, и все же не в силах помочь,
всем тем, кто без веры рядится в обрывки напрасных надежд,
кто умер, едва возродившись в плену самых белых одежд.

и масками здесь не поможешь. скрывая вселенскую тьму,
снег стылый искрится на коже промерзшим роскошным тату.
и сны, овдовевшие в зиму, потерянной верой греша,
все так же рисуют картины, в которых живая душа
находит свой путь от порога заснеженных памятью дней
к забытому летнему Богу. туда, голосами детей,
мы все возвратимся однажды, свой путь исчерпав до конца.
росой утолив снова жажду, предстанем пред очи Творца.
***