Посвящается поэту Иннокентию Анненскому

Недоумелое недоуменье -
твоя безлюбая тоска
в венке из вянувших азалий
томит и мучает тебя ...
тот смех огня и смех в огне -
твоё бесполое виденье
любви безлюбой, в тишине
пленяет звук,
пронзая воздух из печали.
Когда шумит в саду листва,
поёт притворщица слова,
"Тоска - безумию спасенье!"
и льнут к сафирам облака.
Неразрешённость разнозвучий
дрожа у яркого огня,
сжигает радость отраженья,
в невозвратимость уходя ...
Недоумелое недоуменье
вольётся в дерзостное я.
Лицо скрывая в зеркалах,
твой мир сегодня
Здесь и Там,
познает страх и дерзновенье.
Увянут ритмы при свечах
из сорных трав полубогини
за декорацией пустыни,
дыханье дав твоим устам.
Продлится жизнь, наверняка,
в сонетах музыки. Тоска
сведёт с ума улыбкой снова
среди сиянья неземного.
Но время сжато,
а в недосказанности - страх
молчит, вдыхая ароматы.
И пусть, безмерно виноватый,
трилистник жалобно цветёт,
твоя душа жива, когда ты
сегодня знаешь, как поёт
твоё бесполое виденье
из недр чистого огня,
даруя сердцу впечатленья,
тоску привычки затая.

(Черновик -
Посявящается поэту Иннокентию Анненскому

Недоумелое недоуменье -
твоя безлюбая тоска
в венке из вянувших азалий
так нелюбима, но близка ...
твоё бесполое виденье
томит и мучает тебя ...
тот смех огня и смех в огне -
воображенье  без желаний,
тринадцать строк воспоминаний
любви безлюбой в тишине.

Пронзая воздух из печали,
когда шумит в саду листва,
поёт притворщица слова
мечте безвестной, но любимой
и льнут к сафирам облака ...
Играет тень воображенья,
сжигая радость отраженья
в невозвратимость уходя ...
Милее маятника мука,
когда хмелеет голова?
Или неволя так тяжка,
влача слова, сжимает руку?

Дрожа у яркого огня,
неразрешённость разнозвучий
пленяет звук и жизни случай,
в просветы бледные глядя.
Недоумелое недоуменье
твоею фразой вдохновенья
вольётся в дерзостное я
и прослезятся облака,
тоску привычки затая.

Лицо скрывая в зеркалах,
твой мир сегодня Здесь и Там,
познает страх и дерзновенье.
Увянут ритмы при свечах,
дыханье дав твоим устам
с тоской растущего недуга
сердцам обманывать друг друга
по древожизненным листам.

Увянут ритмы при свечах,
трилистник с звуками иными,
в которых тучи не видны
за декорацией пустыни,
зигзаг аллей в чужих садах,
мираж любви в глубоких снах
из сорных трав полубогини.

Продлится жизнь наверняка
среди сиянья неземного
ненужных строф иной Тревоги,
чтобы почувствовали боги,
как речь в груди ещё дика.
Загадан стих, но время сжато,
а в недосказанности - страх ...
Созвучье строк его любя,
сонеты музыки в цветах
молчат, вдыхая ароматы.
Твоя безлюбая тоска
сведёт с ума улыбкой сново
под утро сумрачного слова
в свои покои уходя.

Пускай безмерно виноватый,
трилистник жалобно цветёт,
твоя душа жива, когда ты
сегодня знаешь, как поёт
твоё бесполое виденье
тебе, черпая вдохновенье
из недр чистого огня.
Встречая Старый Новый год,
бумажный рай не оставляй,
даруя сердцу впечатленья.

Не исчезай, но повторяй
до головокруженья ...
недоумелое недоуменье
своей мелодии внимай ...
Душа, по- прежнему сияй,
Тоска - безумию спасенье!)