Снежная сказка о потерянном сердце Глава 5

Глава 5 Дома пахнет вереском
Dry bread at home is better than roast meat abroad
Английская пословица
Вот так достаточно легко Чад и его паучок перешли границу. Мэри заботливо выделила ему плед, пусть старый, но теплый. Он укутался в него с головой и проспал до рассвета так глубоко, как давно не спал. Набираясь силы от земли, на которой он вырос. Мужчина спал бы дольше, но когда лучи солнца стали проникать, как тонкие пальчики из –за горизонта, а фиолетовые тучи проглотили ярко – желтую луну, как в карман неба, на колени Чада запрыгнул камышовый кот. Серый с черно – дымчатыми полосками, с кисточками на ушах и пушистым хвостом. Его желтый взгляд приковал проснувшегося паучка. Но коту не было до него никакого дела. Он был сыт. В его небольшом желудке уместились пару сосисок из лавки мясника, для которого этот кот был сущим наказанием. Дальше к сосискам добавилась плошка молока, которою заботливо ему наливала пожилая дама на улице Синих роз. Ну, и по дороге сюда кот полакомился дворовой крысой, которые к осени набирали порядком жирка, что были очень вкусны. Поэтому кот не обратил внимания на дрожание под одеялом, а пробежал на мягких лапках и уселся на груди у Чада, распустив острые когти. Мужчина сонно поморщился и прошептал.
- Рикки, еще так рано. – Но после пятиминутного урчания кота. Чад резко сел. Так что голова его закружилась, - Рикки, откуда? - Он явно был удивлен присутствием кота, - ах. Ты старый черт, до сих пор жив, - Мужчина ласково потрепал за остаток уха кота, тот сильнее стал мять когтями кожу Чада. Что мужчина беззлобно рассмеялся. – Хорошо. Собираюсь. Бог ты мой, как ты прав. Уже солнце встало.
Чад аккуратно сложил плед, оставив несколько монет на нем в знак благодарности. Думаю, что Мари будет слегка возмущена, но деньги есть деньги.
Воздух был прохладен. Рядом была вода, над которой стоял туман. Наш персонаж плотнее запахнул плащ и отправился вслед за котом, который после каждых пару шагов оглядывался, подгоняя Чада.
- Иду, иду. Знаю, что надо спешить.
Они шли по песчаной тропинке. Где еще местами виделись остатки камней цивилизации. Местами встречались небольшие кустарники акации, которая уже сбросила свои листья к земле. По тропе не часто ходили, так как была главная дорога. Но Чад помнил ее наизусть. Как часто он бегал по ней босиком под лучами солнца, совершая первые акробатические номера. Минут через тридцать тропа их вывела в переулок, где  было много домов. С белоснежными стенами, небольшими садиками вокруг. И красными крышами. К одному из таких домов подошел Чад. Из трубы шел уже синий дымок и пахло лепешками и жаренным мясом с луком, так что в желудке мужчины предательски заурчало, а сердце задрожало. Паучок зашуршал лапками.
- Тоже верно, пора давно было вернуться домой.
Чад прошел бесшумно в дом и оперся на дверной проем плечом, рассматривая женщину у плиты, которая деревянной ложкой перемешивала жаркое в чугунке. Рикки протяжно замяукал, обглаживаясь об ноги Чада. Женщина даже не повернула головы, мягко сказала:
- Где ты пропадал? Опять воровал у мясника. И не стыдно?
- Упертый мясник, мог бы и угостить.
От голоса женщина вздрогнула, уронив ложку в варево. Она резко повернула голову и посмотрела на говорящего, так что в ее широких серых глазах возникли слезы.
- Чад.
Женщина кинулась в объятья мужчины, уткнувшись лицом в его грудь, и тихо расплакалась.
- Мы верили, что ты вернешься. Ох, Чад. – женщина была на голову ниже гостя, чуть полноватая. Чад обнял ее широкими руками, чувствуя, как женщина что – то шепчет, целуя его в щеки.
- Мама, ну, будет.
- Ты так давно не писал! – мать укоризненно взглянула на него, на что Чад только пожал плечами.
- У меня не получалось.
- Что же я стою и мажу тебя слезами, ты, наверное, голоден? Быстро мой руки, скоро будет отец.
Чад только послушно кивнул, но для начала прошел в свою комнату, где вырос. Ничего в ней не изменилось. Тот же шкаф, у которого скрипят дверки. Кровать тщательно заправлена. На окне стояли цветы, а в вазе засушенные нити вереска, которые так сладко пахли до сих пор. Напротив вазы, на стене висел плакат, на котором улыбалась Лорелей. Мать подошла и обняла сына за плечи.
- Обещай, что ты забыл об акробатике? Помимо замка много работы и вне его.
Чад горько вздохнул, чувствуя тепло матери, которая пыталась его защитить.
- Я не могу дать тебе обещание, которое не смогу сдержать. Но я буду осторожным.
- Когда ты уходил, я..
- Я помню, мама. Но мы те, кем родились.
В коридоре послышались шаги.
- Отец вернулся, - Чад улыбнулся, - придется тебе заварить отцу успокоительного настоя, боюсь, он опять разнервничается. Не даром Рикки прибежал за мной на рассвете. Ну, вот. Ты опять плачешь, а кто – то обещал меня покормить.
Чад снова посмотрел на плакат, встретившись с очами чародейки, которая в замке проверяла, как начищено серебро, когда ощутила укол в сердце. Ничего не могло быть иначе, он ослушался ее приказа. Он вернулся домой, где так пахнет вереском.