Загоралась луна

Загоралась Луна
Ее сияние и блеск
Мерцанием били в меня.
Только шепот и треск.


Ее шелковый взгляд
Моя теперь пустота,
Горит внутри.
Загорелась когда-то звезда.

На краю небосвода.
На периферии сознания.

Снова и снова опять,
Мы просто люди
Друг для друга и
Меня уж точно, опять
И снова подают к ужину
На серебряном блюде.

Сожрут и не подавятся,
На зубах их будет пепла треск,
Ведь я не вырвал себя из себя,
Не опустошил души сосуд и
Не дал испить себя никому,
А просто выжег все внутри,
Вокруг себя, не оставил и горсти
Земли на этом лугу.

Загоралась Луна,
Ее сияние и блеск серые,
С отливом серебра
В пепла кучах переливались
Цветом моих глаз.

Что ты смотришь на меня?
Невкусно? Неприятно?
Как песок жевать и улыбаться.
Главное - смеяться
Трудностям в лицо. Ведь так?

Так улыбаться?
Может так?
Может шире?
Смейся, до боли в щеках.
Улыбайся, когда ешь.
Когда спишь - тоже.
Во все 32 светись,
Как загоревшаяся Луна,
Сияй. Свети.
А то им больно уж темно.

Загоралась Луна
Ее сияние и блеск
Мерцанием били в меня.
Только шепот и треск.


Ее шелковый взгляд
Моя теперь пустота,
Горит внутри.
Загорелась когда-то звезда.

На краю небосвода.
На периферии сознания.

Я так часто мог любить,
Что к концу любил уж тех,
Кто, увы, меня любить лишь мог.
То ли не было желания и страсти,
То ли просто занемог,
Но стал я тем, кто тоже лишь
Когда-то что-то мог.

Успокой мой океан.
Легким незаметным касанием.
Потуши мой огонь рукой.
Или разожги опять, играючи.
Сделай что-нибудь уже.
Сделай кто-нибудь.

Еще секунда и
Я не слышу этот стук.
Еще секунда и
Тарабаню в гроб.

Я одной ногой мертвец.
Одной - улыбаюсь широко.
От луны до луны
На закате я начало.
На рассвете я - конец.
Я что-то эфемерное.
Эфемерное ничто.
Пустое. Но еще пока что
Звонкое.
Как эхо.
Я себя же отзвук.
Своя же тень.

Загоралась Луна
Ее сияние и блеск
Мерцанием били в меня.
Только шепот и треск.