Ахмед и Фатима или жажда жизни

 По мотивам крымского предания об источнике на Ай-Петри               

                Прародитель спа - салонов,
Беспристрастных эталонов
Вечной женской красоты –
Это мелодично, дольче
Бьющий из горы источник
Сказочной живой воды.


   1.
Прожил на белом свете
Почти сто лет Ахмед.
Знавал он в лихолетье
Немало зла и бед.
Провел в трудах, заботах
Свой незавидный век:
Он обливался потом,
Вгрызаясь в русла рек,
Арыки рыл, канавы,
Водою наполнял,
Чтоб урожай на славу
Был у простых селян.
Почетная работа
В засушливом Крыму.
Не в тягость труд в охотку,
С смекалкой, по уму.

  2.
В окрестностях тех горных мест
Знаком был с каждым ручейком
И иногда любил тайком
Прилечь и слушать легкий плеск,
И пенье птиц, и шелест трав…
Был у Ахмеда легкий нрав,
Всегда он напевал дорогой,
Благодарил судьбу и Бога.
Он верил в то, что им любим,
Хотя и жил в лесной лачуге,
Но на благословенном юге,
Под ясным небом голубым.
Под стать ему и Фатима:
Вернее нет жены в округе,
В созвучьи сердца и ума
Не чаяли души друг в друге –
Любви божественный посыл.
Увы, неумолимо время,
Все тяжелее жизни бремя,
Работать больше нету сил.
В сто лет работа нелегка.
Так как прожить двум старикам?

  3.
Осенние предгорья хороши:
Пылает скумпия пожаром,
И в сердце, даже очень старом,
Бьёт жажда жизни. От души
Воздав благодаренье богу,
Ахмед отправился в дорогу.
Охапка веток пусть недорога,
Всегда она нужна для очага,
А хватит на тандырную лепешку,
Что будет деснами разжёвана до крошки.
Пригрело солнце. Подустал Ахмед,
Снял с головы барашковую шапку,
Присел, взглянул на тощую охапку.
И сжалось сердце. Слышится ли, нет?
То легкий всплеск, то тихий-тихий шёпот,
То смутный ропот – признак учансув.
Вздохнул Ахмед: «Наверное, уснул,
Ведь хожены в родном лесу все тропы,
И позабыть я не могу никак
Пусть даже очень крохотный чокъракъ».
Знаток всех местных вод, Ахмед был даже
Призывом сув козю обескуражен.
С трудом раздвинул заросли кустов:
В щель между скалами потоками струилась,
На солнышке играла и искрилась
Вода. То был живительный исток!
Такой воды не пил он никогда,
Была в ней чудодейственная сила:
«Глоток, ещё глоток, - она молила -
Уйдут в небытие твои года!»
Он бережно испил, смывая старость:
Исчезла вдруг седая борода
И от морщин глубоких ни следа
На юношеском лике не осталось.
Источник молодости прятался в горах,
Да, видимо, любил его Аллах!

  4.
Стремглав бежит к жене Ахмед
Скорее передать секрет
Живой воды, чтобы она
Была, как Вечная Весна,
Его любовь, гузель его.
Не надо больше ни-че-го!
Ушла к истоку Фатима.
День на исходе, гуще тьма,
Но, а жены простыл и след.
Спешит на поиски Ахмед.
Скорей к ручью – её там нет!
В траве ж на стареньком тряпье
Лежит и плачет къыз бала.
Она прекрасною была,
Совсем, как в детстве, Фатима.
На руки взял. В глазах туман,
И гложет неподдельный страх:
«Я виноват, прости, Аллах!»

                Затеряна тропинка, где следы
Когда-то бившей из скалы воды,
Сухое русло там, къуру ятакъ,
И от соблазна навсегда исчез чокъракъ.
Кремнистое сухое вади там
О жадности напоминает нам…


Тандыр – круглая полая печь
Учансув - водопад
Чокъракъ, сув козю - родник
Гузель - красавица
Къыз бала - девочка
Къуру ятакъ – сухое русло