На краю бездны. Упаду - никто и не заметит

Мне страшно... Мне так страшно... Страх сковывает все мои ощущения, мысли, просачивается под кожу, проникает в каждую клеточку... Я падаю... Просто лечу, сорвавшись с высокого обрыва, в пустоту, в темноту. Знаю, что обязательно упаду, разобьюсь о камни, разлечусь на тысячи осколков. Пытаюсь уцепиться за что-то, хоть на несколько мгновений удержаться, избежать падения, но не получается. Не за что ухватиться. Пальцы сжимаются, а в них просто пустота, воздух, который вроде и помогает жить, дышать, но бесполезен, когда летишь вниз. И падение становится неизбежным. А вокруг никого. Пытаюсь кричать, но никто не слышит слабеющих с каждым мгновением стонов. И слёзы жгут глаза, оставляют ссадины на щеках, рвут сердце в клочья, но легче не становится. Каждую минуту, каждую секунду жду того момента, когда всё закончится, когда уже не будет ни единой мысли, когда отпадёт необходимость дышать, ползти куда-то, отчаянно цепляясь за реальность, которая не хочет тебя.

Я ничто, пустое место. Все проходят мимо, и никому нет дела до того, что у меня внутри. И я понимаю: одиночество среди людей - самое страшное, что может случиться. Не к кому прийти, чтобы просто высказаться. Никто не скажет хотя бы пару слов, чтобы вернуть меня из пропасти, в которую срываюсь снова и снова. И каждый раз опускаюсь всё ниже. С трудом выкарабкиваюсь наружу, заставляю себя дышать, но уже в следующий момент опять оступаюсь, сдирая руки в кровь, и лечу... И не видно никакого просвета в этой темноте. Ни единого лучика, за который можно было бы ухватиться...

Всё чаще заставляю свой мозг не думать о себе, не жалеть, но с каждым разом это даётся сложнее. Понимаю, что силы на пределе. На последнем издыхании пытаюсь кричать, просить о помощи, в надежде, что кому-то всё ещё не безразлично. Но ответа нет... Опускаются руки, просто перестаю бороться за жизнь, плыву по течению и понимаю, что рано или поздно всё закончится. И молю Бога о том, чтобы это случилось как можно раньше. Продолжаю существовать в ожидании финала, на автомате совершая какие-то действия, но не вижу смысла двигаться дальше. Из последних сил пытаюсь ломиться в закрытые двери. А вдруг кому-то там, за этими запертыми дверями, ещё не все равно?..

Обрывочные воспоминания моего расставания с Денисом:

- Собрался уже? – спросил я, заглянув в комнату Дэна и даже не пытаясь скрыть лёгкую грусть по поводу предстоящего расставания.

- Вроде, - растерянно оглядывая свою спальню, пробормотал парень. Теперь, когда у них с Адамом стало всё серьёзно, Денис занял одну из свободных комнат, а я вновь остался один.

- Когда рейс?

- Утром. В семь.

Я вглядывался в знакомый образ, пытаясь впитать как можно больше воспоминаний о человеке, который стал для меня больше, чем другом и любовником. Он стал моим спасением, моей поддержкой, моей внутренней силой, заставлявшей продолжать жить. А через несколько часов он уедет. Нет, я не держал на Дэна обиду за то, что он бросал меня вот так, внезапно. Я радовался за него, искренне радовался. Желал ему счастья, которого он непременно заслуживал. Однако перспектива остаться наедине со своими демонами пугала меня. Пусть немного, но всё же пугала.

Хоть демонов прошлого осталось мало для того, чтобы они могли серьёзно навредить мне, они всё ещё продолжали изредка напоминать о себе яркими вспышками в сознании. Особенно по ночам, когда я едва начинал проваливаться в сон. В такие минуты я вздрагивал и возвращался в реальность. Испуганно оглядывая тёмную комнату, замечал тускло мерцающий огонёк ночника рядом с кроватью и понимал, что я в настоящем, где всё хорошо.

- Как ты теперь будешь жить... без меня? – прошептал Дэн, заметив мою грусть. Медленно подошёл ко мне и, положив руки на мои плечи, притянул к себе.

Я уже отвык от такой близости с Денисом. После возвращения с конкурса ни он, ни я ни разу не позволили себе никакой вольности. Мы оба приняли новые условия игры. У Дэна есть Адам. И это прочно удерживало меня за гранью. Хотя, должен признать, я скучал по тому теплу, которое дарил мне Денис. Скучал по умелым ласкам, по страстным поцелуям, по тому наслаждению, которое испытывал в его руках. Но понимал, что это не более чем страсть, влечение.

И вот теперь я должен был ответить на вопрос, заданный дрожащим голосом. Но что я мог сказать? Всё будет хорошо? А так ли это? Или стоит соврать, чтобы Дэн уехал со спокойным сердцем, без сожалений? Да, наверное, так будет лучше. Но как только я набрал в лёгкие воздух, чтобы решиться произнести пусть лживые, но необходимые слова, на тумбочке задребезжал телефон.

- Возьмёшь? – спросил я, когда Дэн даже не пошевелился.

- Нет, - всё ещё прижимая меня к себе, ответил парень.

- Дэн, вдруг что-то срочное?

- Неважно, - отмахнулся он.

Телефон смолк, и на несколько мгновений в комнате снова воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь биением наших сердец.

- Валер, прости меня...

- Не надо, - прервал я нерешительную попытку Дэна обвинить самого себя в моих бедах. – Да, мне немного грустно расставаться, но, поверь, я счастлив, что ты встретил человека, который смог вновь затронуть твоё сердце.

- Но ты... Ты же опять остаёшься один... - дрожащий шёпот срывался с губ Дениса, растворяясь во мне теплом и искренностью.

- Нет, - покачав головой, ответил я и, подняв голову, заглянул в серые глаза, подёрнутые пеленой сожаления. – Я больше никогда не буду один. Каждую минуту, каждую секунду своей жизни буду чувствовать, что на свете есть хотя бы один человек, которому небезразлична моя судьба. Ты ведь не на Марс улетаешь. А сотовая связь и интернет – величайшие изобретения человечества, которые позволяют быть рядом, даже находясь за тысячи миль друг от друга.

Дэн хмыкнул, вынужденный согласиться.

- Обещай, что будешь звонить. И не только тогда, когда тебе нужна будет помощь, а просто так, если захочется поговорить, ну или...

- Обещаю, - выдохнул я с благодарностью за столь великодушное предложение.

- И помни, что ты сильный, малыш, - взяв моё лицо в свои горячие ладони, чуть слышно проговорил Дэн. – Никогда и никому не позволяй сломать тебя. – Я кивнул, загипнотизированный низким бархатистым голосом. – Ты самый лучший, Валерий Русик. И я до конца дней останусь твоим самым преданным поклонником.

Я втянул тягучий словно мёд воздух, в последний раз наслаждаясь чуть терпким ароматом, понимая, что мы с Дэном, возможно, никогда больше не встретимся, и непроизвольно подался вперёд, сокращая и без того крохотное расстояние между нами до минимума. Чуть приподнялся, и теперь мои губы были на одном уровне с приоткрытыми губами Дениса. Я понимал, что не стоит этого делать, но продолжал неумолимо двигаться вперёд, туда, где в последний раз мог ощутить тепло поцелуя. И Дэн тоже понимал, но, как и я, не мог сопротивляться. Мы оба знали, что между нами есть некая особая, никому не понятная, непреодолимая связь. Ещё мгновение, и наши губы соприкоснулись бы. Но в этот момент тишина вновь разорвалась от телефонного звонка.

Мы с Денисом отпрянули друг от друга, словно обжёгшись о пламя.

- Видимо, всё же придётся ответить, - усмехнулся парень и отпустил меня, но перед этим легко коснулся моих губ своими, прощаясь. – Алло?

Я прикрыл глаза, запоминая этот поцелуй, мимолётный, невесомый, едва ощутимый, но столь необходимый мне. Я не прислушивался к разговору, просто наслаждался звуками глубокого голоса. Впитывал его в себя, тщательно пряча в укромные уголки памяти, чтобы в трудные минуты извлекать, словно заархивированный компьютерный файл, и проигрывать снова и снова бесконечным рефреном.

- Валер, - настойчивый оклик и одновременно с ним прикосновение к моему плечу вывели меня из состояния транса, убаюкавшего моё сознание. – Валер, тебе нужно поговорить с этим человеком.

Я непонимающе уставился на телефон Дэна, пытаясь осознать происходящее.

- Кто это? – недоумённо пробормотал я, всё ещё не решаясь взять трубку.

- Поговори с ним. Хотя бы просто выслушай.

Я сглотнул, пытаясь подавить подступившую к горлу панику, но при этом продолжал пялиться на мобильник. И только сейчас до меня дошло, что буквы на подсвеченном дисплее сливаются в ненавистное для меня имя «Максим».

- Нет! – бросил я, судорожно замотав головой. – Не буду!

- Валер, это не он. Просто звонят с его телефона, - Дэн тут же понял причину моего страха. – Пожалуйста, ты должен его выслушать.

Ровный, но настойчивый голос Дениса немного притупил мой приступ. Дрожащей рукой я взял телефон из руки Дэна и поднёс его к уху.

- Да, - безжизненно откликнулся я и тут же услышал незнакомый голос.

- Валерий Русик? Это Иннокентий Савин, я преподаю...

- Знаю, - прервал я мужчину. – Что вам нужно?

- Валерий, прошу, выслушай меня. Это важно.

- Важно для кого? – раздражённо, с примесью нескрываемого сарказма бросил я. – Для Макса?

- Для вас двоих.

- У вас ровно две минуты.

Выслушав, как и обещал, господина Савина, я холодно попрощался с мужчиной и, отключив телефон, вернул его Дэну, при этом посмотрев на аппарат как на мерзкую гремучую змею. Услышанное потрясло меня до дрожи. С одной стороны, я понял, почему Макс исчез в то утро, даже не предупредив меня. Но с другой, ещё больше возненавидел его за это. И хотя умом понимал, что Максим и не мог поступить иначе - его маленькая дочь оказалась в руках беспринципной суки, в то время пока сам Макс развлекался со мной. Однако осознание того, что я всегда буду для любимого человека на вторых ролях, убивало во мне оставшиеся крохи любви, всё ещё способной бороться со сложившейся ситуацией.

- Давай закажу тебе билет, - предложил Дэн, но замер под моим яростным взглядом.

- Зачем? Я никуда не собираюсь.

- То есть как? – возмутился парень. – Что значит, не собираешься? Я думал, этот мужик всё объяснил тебе.

- Да, объяснил, - подтвердил я. – Только это ничего не меняет.

- Валер, не дури! Макс любит тебя! И он сейчас один, но так нуждается в поддержке!

- А я?! Кто поддержит меня, когда он опять умчится решать свои проблемы?! – Мне уже было всё равно, даже если весь Санкт-Петербург услышит мои слова. Я кричал, всё больше взвинчиваясь от злости на самого себя, пытаясь сопротивляться своим порывам.

- Валер... Ты не прав... - ошарашенно глядя на меня, с отчётливым укором проговорил Денис.

- Не прав? В чём? Что отказываюсь быть жилеткой для утирания соплей Макса? Что не хочу больше быть на вторых ролях? Пусть не прав. Но мне надоело, что меня пинают всякий раз, когда я становлюсь не нужен, мешаю ему жить полной счастливой жизнью.

- Господи, Валер, послушай себя! – взорвался Дэн. – Ты же не был таким!

- Может, зря? Может, давно пора было измениться? – прошипел я, нисколько не сожалея о своих словах.

- Измениться? – выдохнул Денис. – То есть стать эгоистом до мозга костей, который будет заботиться только о своей грёбаной заднице?

- Даже если так... - начал я, но Дэн схватил меня за рубашку, сжав тонкую ткань на груди в кулаки, и несколько раз сильно тряхнул.

- Очнись, Русик! Так никогда не будет! НИ-КОГ-ДА! – по слогам прорычал он. – Пойми, в любви нет главного и второстепенного! Есть ты и твой любимый человек, а всё остальное – это то, что вы делаете вместе. Вдвоём радуетесь, вдвоём преодолеваете трудности, поддерживаете друг друга. И даже если в данный момент он больше думает о том, чтобы вернуть свою дочь, Максим просто должен знать, что рядом есть кто-то, кому не наплевать на него и его проблемы. Что рядом с ним человек, который просто любит.

- А как же я? – обессилев от гнева и ярости, прошептал я. – Кто был со мной, когда я нуждался в поддержке?

- Ты опять начинаешь? Я же объяснил, почему Макс уехал тогда. Почему ты не можешь просто понять и простить?

- Потому что с самого начала я был для Максима... - я осёкся, не осмеливаясь произнести это вслух.

- Кем? Кем ты был для него? – спокойным и даже ласковым голосом спросил Дэн.

- Не знаю... - Слишком сложно, слишком больно было озвучить свои мысли.

- Зато я знаю. Ты был для него тем, кого он оберегал, кого защищал в школе, даже не подозревая, какие чувства ты к нему испытываешь. Ты был для него тем, ради кого он готов был перевернуть город вверх дном, чтобы найти и защитить. Ты был для него тем, ради кого он хотел убить. И сделал бы это, если бы его вовремя не оттащили от того урода, – Дэн замолчал и нахмурился, будто вспомнил нечто очень важное. – Блять! Какой же я идиот! Должен был сразу понять...

- Понять что? – не выдержал я, когда Денис в течение ещё нескольких минут продолжал ругать себя.

- Он не мог сбежать, - проговорил парень, растерянно глядя на меня. – Только не из-за той статьи...

- Ты о чём?

- До меня только сейчас дошло...

- Блять, Дэн, да объясни ты всё нормально!

- Он не мог испугаться той статьи, - проговорил Дэн.

- Почему ты в этом так уверен? Да он бы душу продал, только бы его дорогая мамочка не узнала, что её сынок гомик.

- Она уже давно знает, - усмехнулся Денис, чем поверг меня в состояние полного ступора. – В тот день, когда тебя... Когда ты попал в больницу... Мы с Максом поссорились. На улице. Перед клиникой. Там народу было полно, целая толпа собралась во главе с его матерью и тестем, но мы не замечали ничего вокруг. А когда обратили внимание, было уже поздно. Максим во всё горло проорал, что всегда любил тебя и продолжает любить. И не отступился от своих слов потом, когда понял, что произошло.

- Но... – выдохнул я, едва справляясь с потоком обрушившейся на меня информации. – Почему ты не говорил мне? Я же... Я же был уверен, что он всё ещё скрывает...

- Он любит тебя, Валер, - игнорируя мой вопрос, проговорил Дэн, взяв моё лицо в свои ладони. – И ты любишь его. Глупо отрицать это.

Но я и не пытался. Просто всё ещё не мог поверить в то, что Макс открыто заявил о своей ориентации на людях и потом не пошёл на попятную.

- Хватит совершать глупости, Валер. Пора взрослеть.

Мне оставалось лишь кивнуть в знак согласия.

Ты пытался сбежать от любви,
На замки, запирая все двери.
Ты пытался сбежать от людей,
Окружали тебя только звери.

Днём себя погружал во тьму,
Ночью свечи тебя освещали.
Ты читал стихи при луне,
Погружаясь в мир вечной печали.

Одиночество чёрной волной,
Наплывало на хрупкие плечи.
Свету блеклой, далёкой звезды,
Доверял ты грустные речи.

Ты раб невозможной мечты,
Ты дитя не свершённых желаний.
Тонкой ниточкой теплиться жизнь,
В океане безмерных страданий.

И никто никогда не поймёт,
Что стучало неслышное сердце.
И никто никогда не всплакнёт,
В мире этом, нет жалости места.