Почему вы не капиталист

N+2 августа, пятница. Круассан и фильтр «Суматра».

Я был один — и в этом видел и покой, и беспокойство. Зная о том, что в одном теле сочетаются потенциальная и кинетическая энергии, я ждал,
что кто-то неизбежно подтолкнет меня к этому преобразованию, и я покачусь.


Так откуда в нас эта страсть к делегированию и чем нам это грозит?
Великий американский ученый норвежского происхождения Т. Веблен в прекрасной книге «Теория праздного класса» [12] отмечает и психологические причины, и экономические последствия склонности человечества к праздному потреблению. Перефразируя его идеи, можно сказать, что обществу с древних времен было присуще «денежное соперничество», которое и сформировало «праздный класс»; отличительная черта праздного класса состоит в отсутствии необходимости заниматься производительным трудом.

Сохраняющееся соперничество в условиях завершения эпохи «хищнического присвоения» вылилось в необходимость конкурировать уже не столько в обогащении, сколько в способах демонстрации богатства и праздности. Недостаточно обладать богатством, нужно делать так, чтобы о нем все знали и помнили. Потреблению недостаточно быть демонстративным, ему желательно быть абсурдным, потому что дольше всего остается в памяти то, что удивляет, а лучше всего удивляет наиболее неадекватное. Такое поведение, в свою очередь, породило максиму «Чем менее производительным является труд, тем более он престижен».

Интересно, например, превращение охоты из средства обеспечения жизнедеятельности человека и общества в развлечение, в привилегию «праздного класса». К праздному потреблению может быть отнесена любая трата, сумма которой превосходит адекватную оценку функциональной полезности получаемых благ, даже лишний тортик, но поскольку всерьез конкурировать по количеству съеденных тортиков вы вряд ли сможете долго, приходится выдумывать более долгоиграющие траты: премиальные товары, услуги и увлечения.

Дальнейшее перекладывание даже этого труда на других людей, привлечение их к обслуживанию актов демонстративного потребления сформировало пласт производителей соответствующих товаров и услуг.

В итоге все мы так или иначе оказались вовлечены в гонку демонстративного потребления: даже для человека с достатком ниже среднего, включая тех, кто находится в этой схеме в позиции производителя «бесполезных благ», вопрос престижа решается с помощью демонстративного потребления. Как говорится, раб хочет перестать быть рабом не ради отказа от рабства, а для того, чтобы стать хозяином и иметь собственных рабов.

Обидно еще и то, что светлых, добрых, просвещенных людей, которые отказываются от демонстративного потребления и ведут по возможности аскетический образ жизни, можно обвинить в том, что они это делают тоже демонстративно, то есть в попытке выделиться из общей массы.

Так человек оказывается в ловушке восприятия собственного положения в обществе — что бы он ни делал, найдутся люди, которые будут иметь больше возможностей для демонстративного потребления (и конкуренция проиграна), а в случае отказа от борьбы за демонстративное потребление борьба будет вестись в другой плоскости (демонстративного «непотребления»).

Важно дополнить это открытие несколькими обстоятельствами. Во-первых, производительные силы человечества наконец-то позволяют обеспечить ресурсами не только выживание, но и определенный уровень чрезмерного потребления так, чтобы это не создавало угрозы для человечества в целом (несмотря на чудовищное неравенство). Если до середины XX века неурожаи приводили к голоду в некоторых развитых и развивающихся странах, то в наше время голод окончательно переместился в наименее развитые страны, которые не могут обеспечить себя достаточными урожаями или импортом продовольствия не периодически, а всегда. В это же время «наиболее прогрессивное» капиталистически ориентированное человечество испытывает кризис перепроизводства, то есть превышение масштабов безубыточного использования производственных мощностей над платежеспособным спросом.

Во-вторых, если раньше человек, занятый непроизводительным (например, интеллектуальным) трудом, мог стать профессионалом, приложив определенные усилия, то теперь, ввиду колоссального объема информации, всей жизни может не хватить на то, чтобы освоить профессию на уровне «лучше многих». Иными словами, во времена Конан Дойла [13] инженером звался человек, способный создать своими руками передовые агрегаты на необитаемом острове; теперь же, сколько ни старайся, добиться мастерства можно либо в очень узкой нише, либо коллективными усилиями, да и то ненадолго.

Таким образом, развитие производительных сил не только вытеснило человека из сферы производства, но и снизило потенциальную эффективность его интеллектуальной деятельности. И если человек не нашел своего великого предназначения ни в производственной, ни в интеллектуальной деятельности, то что ему остается, как не предаваться праздному потреблению, покуда такая возможность имеется?

Люди, имеющие возможность праздного потребления, должны как-то делиться, по Марксу, на классы: класс капиталистов эксплуатирует рабочий класс; у первого нет смысла производить больше (потому что их потребление и без того обеспечено), у второго нет возможности потреблять больше (потому что у них отбирают всё, кроме необходимого для выживания). Казалось бы, в связи с конкуренцией в среде капиталистов и переходом мелкой буржуазии в ряды наемных рабочих число «праздных потребителей» должно уменьшаться, а люмпенизация рабочих должна приводить к революциям голодных и отчаявшихся людей, которым «нечего терять, кроме своих цепей». Но почему-то этого не происходит.

Кажется, в стремлении максимизировать прибыль (которая, как мы знаем от Маркса, возникает из отъема у рабочих стоимости их труда) капиталисты переусердствовали до того, что подорвали потребительскую базу (которая обеспечивается в массе теми же рабочими). Невероятным образом мировая революция, о которой так долго говорили большевики [14], свершается не из-за сверхэксплуатации, движимая пролетарским гневом, а тихо и незаметно — самими капиталистами. Это происходит в том числе и ради поддержания политической власти, но основной причиной увеличения доступа к социальным благам широких слоев общества, по-видимому, является необходимость обеспечения платежеспособного спроса и, в итоге, ради извлечения прибыли.

Если это и социализм, то «социализм слабых», при котором широким слоям населения присущи известные нам из истории негативные черты социалистического общества — апатия, непричастность, коллективная ответственность, равная коллективной безответственности; но не присущи те черты, которые появляются при стремлении к социализму в процессе борьбы, из страданий, из гнета, — чувство освобожденности, личный героизм ради общих целей, осознание высших, общечеловеческих ценностей.

[12] «Теория праздного класса: экономическое исследование институций» — книга Т. Веблена, издана в 1899 году.
[13] …Во времена Конан Дойла инженером звался человек, способный создать своими руками передовые агрегаты на необитаемом острове… Имеется в виду, например, персонаж книги «Затерянный мир» Артура Конан Дойла профессор Челленджер.
Сэр Артур Игнейшус Конан Дойл, 1859–1930 — английский писатель ирландского происхождения, автор приключенческих, исторических, публицистических, фантастических и юмористических произведений.
[14] «Товарищи! Рабоче-крестьянская революция, о необходимости которой всё время говорили большевики, свершилась» — фраза из доклада о задачах советской власти, с которым выступил В. И. Ленин на заседании Петроградского Совета 25 октября (7 ноября) 1917 г.;