Билет домой

Автобус лениво полз по Москве, и Лея с ужасом понимала, что опаздывает на поезд, который должен был отвезти её домой.  Оказавшись на вокзале, она вспомнила любимый мамин анекдот: "Поезд Москва-Воркутю уже давно тю-тю…". Маме звонить нельзя: она сердечница.
Что оставалось делать? Спокойно. Сейчас она сдаст билет до родного Ставрополя. Этих денег хватит на то, чтобы добраться до Орла, а там уж пусть раскошеливается Старый Суслик.
- Могу чем-то помочь? - вопросил притормозивший рядом мужик лет тридцати пяти.
- Спасибо, не надо, - процедила Лея и направилась к кассам.
Мужчина пристроился в очереди позади неё.
- Я же вижу, что у вас проблемы, девушка. И озадачен. Откуда у такой красавицы проблемы? - продолжал разглагольствовать непрошеный собеседник.
Лея резко обернулась и повнимательнее взглянула на приставалу. «Обычный. Но глаза интересные. Сизые какие-то», - отметила она. А мужик вдруг приобнял её и поволок куда-то.
- Я закричу сейчас!
- Не закричишь, юная леди. Я не маньяк, не бойся, - интимно нашёптывал он Лее какие-то голливудско-дворовые пошлости.
Парень дотащил до ближайшего кафе, подвинул стул:
- Как зовут тебя?
- Лея.
- Лена?
- Лея, Леокадия.
- Вот что, Леокадия, сейчас купим билет тебе, чайку попьём, и расскажешь, что стряслось у тебя… - бормотал Сизоглазый.
Что стряслось? Исключая эпизод со Старым Сусликом, всё было замечательно. Она, провинциальная студентка филфака, неожиданно попала в Москву. Ей, видите ли, повезло с наставником. Вячеслав Петрович, которого за глаза называли Вячиком, был в их заштатном институте белой вороной. Ходили слухи, что его выгнали из какого-то столичного вуза.
А может, он с кем-то поругался… Характер у Вячика был тяжёлый, но к Лее он относился по-отечески тепло. Именно по-отечески, не так, как Старый Суслик. Вот и отправил её  в Орёл на научную конференцию по творчеству Тургенева и в Ленинку - собирать материал для диплома. Лея, умненькая девушка, сообразила, что эта тема как-то пересекается с его исследованиями, ведь доцент попросил её поделиться конспектами. Ну и ладно, жалко, что ли… Зато она на халяву путешествует.
Разумеется, только эту часть она и озвучила. Было в новом знакомом что-то располагающее, а скорее, тоже отеческое. Она-то выросла без папы.
Парочка уже перешла с чая на пиво. И сами собой полезли воспоминания о противном приключении в Орле.
Старый Сулик, «в миру» Валентин Яковлевич Суслов, был  знакомым Вячика и пообещал передать через Лею кое-какие свои монографии. Во время кофе-брейка к девушке пристроился дедок с козлистой бородкой и отрекомендовался. 
"Жду вас сегодня у себя в девятнадцать ноль-ноль", - промурлыкал дед.
Ей бы взбрыкнуть, но… девушке это и в голову не пришло.
А противный Суслик не предложил даже чая.
"Садитесь, милая барышня, мне есть что вам сказать", - вкрадчиво произнёс препод.
Лея послушно опустилась на облезлый диван. Старик что-то вещал, она не слушала. Вдруг рука Суслика поползла по её ноге. А потом старик бухнулся перед ней на колени и схватился за подол юбки.
"Мадонна… Беатриче… Манон Леско… Девочка, красоточка, пожалуйста, пожалуйста…" - И он заплакал.
Лея оторопела. Жалость  мешалась с брезгливостью, однако сбежать она почему-то не могла.
"Я ничего тебе не сделаю… Только полежи со мной рядом, а потом иди, куда хочешь", - бормотал приятель Вячика.
Лея легла и закрыла глаза, ожидая худшего. Но сластолюбец раздевать и раздеваться не стал. Поелозив по Лее через одежду своими сухонькими ручками, он начал что-то в себе мять и вдруг тонко застонал.
"Ах ты богинюшка моя… Подожди, сейчас чаю попьём", - выл соблазнитель, но Лея уже судорожно хватала сумочку.
…Юрик тоже не спешил откровенничать. Поведал, что женатик, растит двух сыновей. Такой же провинциал, как и Лея, он арендовал квартиру вместе с друзьями. С ними же трудился на стройке вахтовым методом и собирался отбыть в отпуск.   
Ночевали они в его съёмной конуре. К счастью, приятели уже разъехались. И опять  что-то пили, после чего Лие сначала было приятно, а потом очень больно…
Сизоглазый разбудил её рано. Страшно болели голова и что-то внутри, а этот чужой мужик стал вдруг неприятным.   
- Маленькая, мне ещё на шопинг надо", - смешно произнося фрикативное "гэ", тормошил её Юрик.
- Вот и вали на свой шопинг, а мне дай поспать! И я тебе не маленькая! - закричала Лея.
- Ну, прости меня, прости, сладкая… Чайку тебе принесу, - раскудахтался он. - Понимаешь, щас хозяйка заявится…
"Шопинг" Юрик совершал на огромном рынке где-то на окраине столицы.  Он сметал всё подряд: пуховики себе, жене, своим детям, сапоги, ботинки, шарфы, шапки, перчатки...
Лее стало обидно. Собственный возвышенный библиотечно-музейно-театральный мир вдруг показался ей каким-то надуманным, никому ненужным, а настоящим - вот этот, торгово-денежный. 
"Я дешёвка во всех смыслах, - решила про себя она и заплакала. - Меня поимел Старый Суслик, а теперь этот примитивный и довольный собой Юрик. Я лишняя и жалкая".
"Маленькая, а смотри, что я тебе купил…" - Случайный любовник протягивал ей яркие перчатки из ангоры.