Моё непокорное солнце. Ангел

- Идеален, чтобы быть Ангелом, - горячая волна захлестнула меня от макушки до кончиков пальцев, когда я мысленно поприветствовал возвращение моего Демона, увидев знакомое колыхание языков пламени в его глазах. Так же хорош, как и всегда. Пожалуй, только это существо не претерпело никаких изменений за время нашей разлуки.

- Я скучал, - ухмыльнулся я, приветствуя его, заворожено наблюдал за разгорающимся желанием в изумрудах. Мог поклясться, что услышал тихое рычание, донёсшееся из глубины его груди, когда, медленно поднявшись, он обошёл стол и подхватил меня на руки.

Просторный салон самолёта перестал казаться таким пугающим и вовсе растворился в неразличимых силуэтах, когда Тима приблизился к моему лицу так близко, что мог ощущать его горячее шоколадное дыхание на своих губах.

- И я скучал по тебе, мой светлый Ангел, - прорычал он, ловко подхватив меня на руки, задевая бедром край стола, с которого тут же стала падать посуда, толкнул ногой соседнюю дверь, ведущую в оборудованную спальню.

Сердце бешено колотилось в груди, пульсируя маленькими молоточками во всём теле. Внутри всё сжалось, а желудок сделал сальто, когда Тима без лишней нежности бросил меня на мягкую постель. Его неожиданная грубость нашла свой отклик в моём сознании, недвусмысленно отзываясь жарким пламенем страсти, с бешеной скоростью разливающейся по венам. Я не смог сдержать стон, когда он прильнул горячими губами к моей шее, покусывая и целуя нежную кожу. Хватаясь руками за него, старался удержаться на поверхности как можно дольше, чувствуя приближающееся чувство эйфории и соблазнительного экстаза. Тима покрывал моё лицо, шею и ключицы короткими жадными поцелуями, вовсе потеряв терпение, тихо постанывал, когда я неосознанно стал царапать мускулистые плечи, внезапно оказавшиеся обнажёнными. Секунду спустя поняла, что сам лежал без кофты, а Тима уже стягивал с меня вторую половину джинсовых бриджей.

- Мой Ангел, - шептал он в перерывах между поцелуями.

Это было невероятно. Широко раскрыв глаза, я боялся упустить самую незначительную деталь нашей близости, до конца не веря в реальность происходящего. Кожа плавилась от его горячих прикосновений, Тима покрывал всё моё тело поцелуями, в местах которых тут же взрывались маленькие огненные вулканы, казалось, что ещё мгновение, и пожар между нами выжжет внутреннее убранство комнаты, так стремительно мы тянулись друг к другу. Не отрываясь от губ, закинул руки мне за голову, сжимал и разжимал ладони на мой груди и ягодицах, жадно целовал, глубоко вдыхая аромат моего тела, пока я в агонии шептал его имя, стараясь ухватиться за эту реальность. Волна мурашек захлестнула тело, когда Тима заскользил языком вдоль ключицы, чуть задержись на набухших розовых сосках, проложил дорожку коротких поцелуев к пупку, стал играть с ним, щекоча меня и подталкивая к наивысшей точке удовольствия. Ощутив нестерпимый зуд между ног, скорее мечтал об освобождении и окончании этой сладкой пытки, неистово желая почувствовать его внутри себя, стал тереться своим горячим центром о его плоть, до сих пор пленённую тканью штанов. Краем сознания смог зацепить мысль, что мы летели на высоте десяти тысяч метров над землёй, испытывая один из прекраснейших оргазмов в жизни, и от этого мозг полностью отключился, будто переходя в безопасный режим. Не смог сдержать стон, когда Тимка стал двигаться дальше, оставляя влажный след языком на внутренней стороне бедра, мгновенно высыхающий от резко поднявшейся температуры моего тела. Тихое рычание раздавалось из глубины его груди, когда он стягивал с меня остатки одежды, а я боролся с его брюками. Грубо схватив меня за бёдра, притянул к себе и, подняв на руки, буквально посадил на свой твёрдый член. Обвив ногами его талию, закричал от удовольствия, боли и наслаждения, захлестнувших меня в эту самую секунду, когда почувствовал, как изнутри распирает от его внушительных размеров. Боже, как я мог забыть о том, насколько большим и мощным был Тима. Глухо простонав, он прильнул губами к моим, жадно целуя их, осторожно двигался во мне, давая возможность привыкнуть нам обоим, боясь причинить мне боль из-за долгого перерыва.

- Пожалуйста, - хныкал я, блаженно закрыв глаза, покусывала бархатную кожу везде, где мог дотянуться.

- Сильнее...

- Мишутка, я не хочу причинить тебе боль, - выдохнул он, исследуя мою грудь языком, играл с нежной розовой кожей сосков.

- Пожалуйста, - крепко обняв его, поддался навстречу его толчку насколько смог, закричал, чувствуя образовавшийся передоз в своём члене, и, в предвкушении искрящегося фейерверка ощущений, запрокинул голову, из последних сил хватаясь за широкие плечи.

- Тима, - простонал я, царапая его в попытках выпустить зверя наружу. Громко зарычав, он выгнул спину навстречу моим ногтям, казалось, желая ещё большей пытки. Резко рванув рукой, полоснул кожу ещё раз, когда он, с гулким звуком прижав меня к одной из прохладных стен комнаты, вошёл в меня на всю длину. В глазах мгновенно потемнело, а дыхание перехватило, когда почувствовал, как сжимаюсь вокруг него, ощущая сумасшедшие огненные волны оргазма и эйфории, захлестнувшей сознание и тело. Демон продолжал с неистовой силой биться в меня, даря восхитительные, ни с чем несравнимые мгновения вечности, затерявшейся между нами. Он страстно целовал меня, собирая губами капельки выступившего пота, пока я растворялся в нём, наслаждаясь мягкостью его волос и твёрдой, мощной плотью внутри себя. Стонал и кричал в унисон ему, не задумываясь о том, что нас мог кто-то услышать, и когда, казалось бы, пик наслаждения был пройден, физюляж самолёта начало сильно трясти. Хитро оскалившись, Тимка крепче взял мои ягодицы, и, выйдя на всю длину, вновь резко вошёл в меня с новым сильным толчком стен.

- О Боже, да! - выкрикнул я, когда он стал резко биться в меня с каждой новой встряской, спиной прижав к стене. Сильные, мощные толчки Тимы в сочетании с вибрациями самолёта заставляли все мои внутренности содрогаться в невероятном ощущении движения и динамики, которое сложно было представить. Перехватило дыхание, когда почувствовал, что самолёт пошёл на снижение, одновременно ощущая Тимку внутри себя, подталкивающего меня к краю во второй раз. Новая волна дрожи захлестнула всё вокруг, включая и нас, когда я услышал свой пронзительный крик, доносящийся сквозь отключившееся сознание, и россыпь огненных осколков насквозь пронзила моё тело, волнообразно согревая и охлаждая кожу. Припав холодными губами к шее, задыхаясь, мой Демон без остановки продолжал двигаться, резко и сильно взрываясь внутри меня, а мелкие вибрации стены позади не отпускали ощущение эйфории и блаженства, продлевая этот сладкий миг ещё на одну маленькую вечность.

Поцеловав меня в плечо, Тима подошёл к кровати и, аккуратно уложив на неё, нежно коснулся губами лба, полузакрытых век, носа и, добравшись до моих высохших губ, тихо прошептал:

- Идеален, как Ангел... Мой родной Мишутка, - подарив чувственный поцелуй, закончил, - я люблю тебя.

- Коварен, как Демон, - усмехнулся я, блаженно прикрыв глаза, постепенно проваливаясь в сон, растянулся на мягких простынях, ощущая приятную ноющую боль во всём теле, отчётливей всего внизу. Остатки эйфории медленно растворялись во мне, создавая парящее, расслабленное состояние, когда Тима разбудил меня нежным поцелуем.

- Миш, мы уже приземлились. Время пришло.

Я улыбнулся, не открывая глаз, чувствуя его тёплое дыхание на своём лице, не глядя, обвил руками его шею и, чуть поддавшись бёдрами вперёд, перевернул нас, оседлав его. Его удивлённый, мягкий смех заполнил небольшое светлое помещение.

- Я люблю тебя, и всегда буду, - нежно провёл рукой по гладкой коже, отбрасывая тёмные пряди назад.

- Я чувствую это каждый раз, когда ты норовишь оседлать меня, - недовольно сгримасничал он, притягивая меня к себе.

- Я люблю тебя, Тима, и рад, что мы снова вместе, - вопреки его шуточному настрою, серьёзно проговорил я, беря руками его лицо, заглянул в самую глубину сияющих изумрудных глаз.

- Я люблю тебя, Миша, и рад, что ты нашёл меня, показал обратную дорогу домой, - выдохнул он, накрывая своими ладонями мои руки, прижал их сильнее к щетинистым щекам.

- И где же твой дом?

- Рядом с тобой, конечно же. Всё это время я безумно тосковал по тебе, не способный найти себе пристанище, будто завис где-то во времени и пространстве, - подбирая слова, Тима внимательно рассматривал моё лицо, будто впервые знакомясь с чертами.

- Чувствовал себя неполноценным, - закончил за него фразу, и, молча кивнув, он поцеловал каждую мою ладонь.

- Так и есть, без тебя я не ощущаю себя настоящим, каким стал благодаря твоим стараниям, мой милый, - осторожно поднявшись, поставил меня на ноги.

- Надо торопиться, если мы хотим добраться в указанное место до полуночи, - быстро собрав с пола разбросанные вещи, подошёл ко мне, а я удивился, заметив, что он был уже в брюках. Поцеловав в висок, стал одевать меня, хитро улыбаясь и заворожено глядя на обнажённое тело, скрывающееся под одеждой всё больше с каждой новой вещью.

Так уж выходит, что лёд под ногами не вечен.
Руки в края полыньи, но надежда слаба.
Мир твой под тяжестью рёбер почти безупречен,
Если ты в стае таких же замёрзших собак.

Если ты помнишь, что стены вокруг – только камень.
Стоит сломать и взглянуть, что там: рай или ад.
Ты никогда не поднимешь достойное знамя.
Ты навсегда одинокий, но гордый бастард.

Твой волчий крик тяжелее, чем мысли пророков,
Руки твои до локтей пропитала зима.
Ночью вода соберётся у самых истоков,
Главное, в этот момент не сойти бы с ума.

Главное – знать, что зима не приносит надежду.
Это поможет уснуть без отчаянных слёз.
Если колени сгибаются, спрячь под одеждой.
Встань и иди, не боясь, в одичалый мороз.

Кто тебе пел колыбельные в зимние ночи?
Кто называл тебя именем громким отца?
Тот, кто согрет лишь огнём умирать не захочет.
Верно. Но он, не колеблясь, пойдёт до конца.

Что тебе снится у самого снежного края?
Знаешь ли ты, как навязчивы отзвуки слов?
Ты – снежный волк. И в душе твоей целая стая,
Яростно рвущая хватку тяжёлых оков.

Чёрное носит лишь тот, кто внутри снежно-белый.
Воля твоя над снегами простерлась сполна.
Путь твой далёк, но ты выбрал уверенно, смело.
Это твоя не последняя в жизни стена.