Басня. Медведь и жираф

Свой предъявляя изредка вокал,
огромный, косолапый, бурый, грозный,
медведь по краю снежному  блуждал,
ловил огромной лапой  пар  морозный.

Свой удлиняя чащами  забег,
не допускал в своих желаньях фальши :
под каждый куст —страхнёт зефирный снег,
халвичных туч вспугнёт конвой   и дальше.

На новый лад гримас взметнёт    фасон,
то буреломит, то усталым ляжет.
В берлоге глыба  лыч воткнёт в смартфон :
а там жираф блаженствует на пляже.

Громило чувством зависти объят,
он из штанов подтяжки  то и дело :
— Но как же так! Мне холодом до пят
своё мурыжить дорогое   тело.

— Несправедливо! Ложно! —слышен рёв
и ускользнёт в бездонном  небе  где-то.
—Но почему , о, тысячи бобров —
жираж жирует, у него есть лето?

Купил билет, уселся —чух-чух-чух,
съел бутерброд и почесал за ухом.
—Хочу на юг, на пляж хочу, хочу!
Такой он был медведь, медведь —хочуха.

Копыта резво пляжем  разбросав,
под облаками шея лежебоки,
лежак у моря, а на нем жираф.
На настоящем Жора солнцепёке.

Над ним из чаек носится  жюри,
как будто бренд на берегу  Версаче.
Вильнёт хвостом, вспугнёт на раз-два-три
от оводОв до комаров кусачих.

Рычит медведь :
— Невиданный нахал!
Какой наглец! Моим владеть  трофеем?
Прилёг большун и целый день бухал.
Да так бухал —бухальника бухее.

Жираф покинук всё : гамак, лежак
и даже солнце большуну на блюде.
Медведь лежит, чужей чужих чужак.
Казалось, мистер Некто в Голливуде.

В мозгу сто двадцать девять железняк —
план кроет план, подъём у самодура.
Денёк-другой, в отключке сибиряк,
от перегрева —вжик  температура.

—Хочу в мороз! —ревёт на всю страну.
—Хочу остыть, — в рычании неистов.
Давай, крикун, поднял кумпяк и ну.
Сюда, жираф. Спровадили артиста.

~
У зависти дорога прямо  в ад.
У каждого своя судьба и крыша.
В Сибири твой, Мишаня, шоколад,
а у жирафа он под солнцем, Миша.