Тринадцать месяцев

(по мотивам "Двенадцати месяцев" в вольной интерпретации)

Робко девочка подснежники срывала
И клала рукой дрожащею в корзину,
Жизнь и Тайну ей Природа даровала,
Необычную явив в ночи картину...

Ночью, не простой, а Новогодней,
Волшебство когда вокруг, везде витает,
Ведьмы две из сАмой преисподней
Сиротинку себе в жертву выбирают.

Чтобы та добыла им богатства,
Власть земную над людьми и над природой,
Чтобы путь открыла в сердце братства,
Между Старым и Грядущим годом.

В братстве том родных тринадцать братьев,
Каждый месяц, но по своему зовётся,
И своей нечетной древней ратью
Служба ими каждый год несётся.

Но лишь раз в году они все вместе
У костра с божественным сиянием;
Каждый раз всегда на новом месте
Избранного ждут за новым знанием.

Человека с незапятнанной душою
И открытым, добрым детским сердцем,
Чтобы ключик тот забрал у них с собою,
Доброту пустить в мир, воющий за дверцей.

Человека видят порознь часто,
За год каждый с ним уже как дружен,
Но вот встретить вместе - ой, не просто,
И вот тут тринадцатый брат нужен.

Осветит собой, укажет он дорогу,
И не даст во тьме кромешной сгинуть,
Проведёт с порога до порога,
Стоит клич лишь братьям старшим кинуть.

Только в этот раз Зло хитро притаилось
За открытой чистой сиротою,
И за нею следом к пламени явилось
С войском чёрным, с чёрною мечтою.

Ждали ведьмы, что гневиться станут братья
И сожгут бедняжку в пламени кострища.
И на той невинной крови станут знатью,
Станут в мире ставшем пепелищем.

Только братья те совсем не одиноки
И не безрассудны оказались,
Даже вОроны и в чаще зимней волки
Защищать ту девочку остались!

Битва длилась ночь или мгновенье...
Утром солнце весело светило.
А сиротка вспоминала всё виденье,
Схватку Светлой и Нечистой силы.

Как бежали Ведьмы в шкурах лая,
Превращенные опять в собак брехливых,
Как им вслед таких же точно стая
Убегала прочь во тьму, скуля трусливо...

А потом подснежники достала
Аккуратно, нежно из корзины...
Новогодний столик накрывала
С мамой вместе... папа зажигал лучину...