Из творчества Аркадия Сучевяну - Адела Василой

Герольд. Аркадие Сучевяну
 
Герольдом будь для чистых снов и грёз -
Администратор озера кувшинок,
Метатель молний и зачинщик гроз,
И формула божественных ошибок.

Твоими чувствами жива любовь,
И брызжут водопады алой пеной,
Материя колдует пять хлебов,
Тебе, что в мир явился - самый первый!

Превыше крыл летать умеешь ты,
Зажат рубахой-пламенем Геракла,
Останься треугольником мечты
В прокрустовой окружности пентакля.

И если в ощущениях слепых
Ты чуешь шорох грозных зоологий,
И синтетических червей, тупых,
Жующих меланхолию эклоги...

И если даже видишь пьяным в дым,
В отрепьях, постаревшим, детство мира,
И без богов пустующий Олимп,
И стынет шар земной, немеет лира -

Останься тем Герольдом, без прикрас,
Иовом, что воспрял по воле Бога
В стволе сосны, и в свой последний час
Вдруг станешь флейтой... вместо эпилога.


Цикада на гильотине. Аркадие Сучевяну

Накажите вы цикаду, осудите, остудите
Тело, что в себе сокрыло небо крыльев и мечты,
За изящество и нежность, посвящённых Афродите,
Возведите гильотину на росинках красоты.

Над сукном тоски зелёной, на подносе Саломеи
На кон голову поставьте - игроки уже в слезах.
Соберите все улики, пусть приходят фарисеи
Чтоб синод свиней мог песни взвесить на кривых весах.

Дела судного страницы продавайте втихомолку,
Невесомые доспехи закопайте под кустом...
Лиру из лучей воздушных в стог не прячьте, как иголку —
Прорастут ростки мелодий, воспаряя над крестом.

Тело схороните в воске, заглушающем все звуки,
Что в себе несли зародыш ночи, грёзы изумруд...
А захочет кто послушать про вину её и муки -
Пусть расспросит лилий ночи, те красивей всех соврут!


Вечное королевство. Аркадие Сучевяну
 
Что там в Королевстве Датском? Ну а что с ним может статься?
Всё по-прежнему - сгнивает... пьют и нюхают табак.
Материт его Принц Гамлет - всё ему убийства снятся,
Всё грозит престол - в осколки... и сломает ведь, дурак!

Под дождём ржавеет правда, позабыта не случайно -
Завонялись даже яйца в соловьиных потрохах,
Расплодились, будто мухи, догмы и "святые тайны",
Подозрительные звёзды - гнилью в мифах и стихах.

Древоточец роет руны - хроники престолов дряхлых,
Сладкий тлен перетирая, c ароматом новых мод,
Черви из болот престижных посреди растений чахлых,
Спесью полны, по канавам род ведут от нематод.

Королевство это вечно - социально и вне смерти,
Дух его живее жизни, заразителен порок.
От престола веет тленом в подземельной круговерти -
Той, что величают раем, ада пошленький раёк.

Мост из крыл полусожжённых - к стенам датского "величья",
Через скорбное барокко туш убитых лебедей...
Там театр арастрой жизней мелет мелодрамы птичьи,
Там актёр - ничтожный винтик, дешева судьба людей.

Винтик мелкий - это символ датских ценностей и царства,
Человек - презренный винтик, мира микро-атрибут.
Даже Бог - болт беспринципный - по кривым путям пространства
Винтиков миры рассеяв, создавал себе уют.

Королевство бесконечно - ни пространство и ни время
Не воздвигли на планете духу датскому преград.
Дон Кихот, таскать не стоит старых идеалов бремя,
Пользы нет - мечом сражаться с невидимкой, наугад!

Мы стоим в болотной жиже, как в прокисших дрожжах винных,
Мы погружены по локти - скоро к горлу подойдёт,
Проникая в кровь и гены, в плоть детей младых, невинных,
Наполняет ядом c вонью дни и ночи напролёт.

Что сказали Вы? Упитан лишь павлин, кормлённый басней?
Хрюкают, Вы говорите, тe свиные черепа?
Ах, виски гудят от пульса королевства, всех опасней,
Ах, воняет датским духом, провоняла им толпа!

Вот философы-тираны, те, что без хребтов и нервов,
В языке готовят спешно инкубатор для червей,
Что в грязи растут, сжирая идеалы из резервов,
И пороку в нас не равен шанс их выжить, а "равней".

Что за торг идеологий, что за трафик датской маркой!
Экспорт-импорт, упаковка, сети розничных продаж -
Мелкие детали ада и гангрен гнилых помарка...
А Шекспира мы... не так ли? вмиг возьмём на абордаж!

Что там в Королевстве Датском? Ну а что с ним может статься?
Всё по-прежнему - сгнивает... и здорово только так.
Материт его Принц Гамлет - всё ему убийства снятся,
Всё грозит престол - в осколки... и сломает ведь, дурак!


Последний Вавилон. Аркадие Сучевяну
 
Сей небоскрёб, Мой Боже, свихнулся и опасен,
Строители-заики не знают ремесла,
Хоть им плетут прорабы так много разных басен,
Обречено строение - оно проект осла.

Наверх волочат камни, толкают вниз надгробья,
А механизм идеи с натугою скрипит...
Нет нивелиров вовсе, глаз брешет исподлобья,
Нет никаких законов, и год, как день, летит.

"Да здравствует..!" - истошно орут со стен заики,
"Святая Башня - стержень системы всех планет!"
Воспламеняют тучи орды безумной крики,
Растёт и пухнет Башня, а смысла в этом нет!

Внизу кайфуют крысы, прилежно роя норы,
Во мгле снуют медведки, и слышен посвист змей,
Прогрызен весь фундамент, у башни нет опоры,
Но знающие - немы, у прочих нет ушей.

В себе закрыта, Башня свою же плоть глотает,
К замкам - головоломки нужны, а не ключи,
В крови - слепые окна, внутри туман не тает,
И вязнет Сад Гипотез, и не видать ни зги.

Колонны и опоры съедает гриб зловредный,
Поддерживает Башню фатальная мечта:
Что в ней - исток Познанья (а это точно бредни!),
Вселенское Всевластье и Духа высота.

И подгоняет Время, и вверх растёт поспешно,
В стремленье рай построить (фальшивку) на века,
Огромна Башни масса, и тень её кромешна,
Хоть и мала размером, да похоть велика!

Прожорливые клетки, что жрут песок и камни,
А мастерам по коже - холодный липкий пот,
Стену возводят к небу... подъёмники-пираньи
Кусаются и лают, а Башня всё растёт.

Её весёлый призрак пронзает смело тучи,
Предчувствуя конец свой, и в корчах хохоча...
А Бог всё смотрит сверху, печальный и могучий,
Измучен трудной мыслью, как дать бы ей леща!


Иллюстрация - моя картина "Первичное болото".