Умереть в Варанаси. Красимир Георгив

УМЕРЕТЬ В ВАРАНАСИ (перевод с болгарского языка на русский язык: Игорь Хлебников)

Это был весенний вечер.
Я и мой приятель, Христо Банковски,*
распивали "Червонное вино" в баре "Дальний зимник",**
когда Христо  спросил меня,-
"Можешь ли ты, образно как поэт, рассказать о своей будущей смерти?...
Как оказалось, часом раньше Христо уже закончил описание своей поэтической смерти.
А месяц спустя, он внезапно обрёл вечный покой.
Прошло двадцать лет...
Я кое-что опубликовал за это время, как носитель своего времени...
Но я, продолжаю преклоняться и перед мудрецами древнего времени.
Час назад, я поэтически изобразил свою смерть в мудрых прозрениях.
Теперь у меня есть ещё месяц, по крайней мере мудрецов, на жизнь.

Христо Павлов Банковски* болгарский поэт, 1937-1976.
...зимник** - дорога проложенная прямо по-снегу.


УМЕРЕТЬ В ВАРАНАСИ  (перевод с болгарского языка на русский язык: Игорь Хлебников)

Брожу... Ищу я тень свою,
и куда ветер дует, туда следую.
Сегодняшнему дню я радуюсь,
но Индии очень остерегаюсь.
Я заканчиваю стихи-воображения о жизни небесной,
оставив в них своей души частичку на покой.
В стихах, мои тёплые ноги босые,
оставили в Индию следы,- тёплые.
Иду весь в стихах. Солнышко как барабан, раскрыло своё нутро надо мной.
А в моих мыслях,- и птицы, и собаки, и сомнения, и покой.
Я встретил старика и старушку, идущих рука об руку,
на их пути к последнему своему приюту,
испытывающим  при движении тяжёлую муку;
останки их тлеющих тел, на священный Варанаси отправились:
именно там, самые древние на земле храмы,- славились.
Поэтому там, старик со старушкой, мечтали умереть.
Они осторожно перемещали свои сердца, чтоб до Варанаси добраться успеть,-
накормить своей долгой жизнью устье реки Ганг, и истлеть.
За всю свою жизнь, у стариков был один конь и жилище одно.
Но это было целое богатство, ведь жильё, дети и прозрение, им Богом было даровано.
Конь по-натуре был буйный, поэтому его поводья со временем сгорели.
День за днём, в жилище готовились к прекрасному плаванию его обитатели.
На реке Ганг был расположен Варанаси,- самый древний среди городов;
с двумя тысячами священных храмов.
В Варанаси,- прославились боги и герои эпоса Махабхараты,-
единственные потомки рода луны великой империи Бхараты.
В Варанаси,- сочные плоды для героев эпоса Рамаяны народ собирал.
В Варанаси,- Великий Ганг прямо в небо впадал.
Варанаси,- духов предков в канун Рождества собирал.
В Варанаси,- ворота в мир хранителей миров, где находится их дом.
Варанаси,- это счастливое жилище между зачатием и потусторонним миром;
и поэтому это жилище не имеет мира с загробным видом.

Я говорю,- только нерождённые вечны, они не умирают;
когда смертный отрезан смертью, боги и слова исчезают.
- О чём ты говоришь, добрый сэр? Никто не знает когда смертный явится
и из какого какого корня он снова появиться;
никто не знает, когда он уйдёт и когда он вернётся.
Поэтому, не стоит горбатые спины праведных грузить
своим еретическим мнением, и давать надежду ещё пожить,-
на высохшем стволу дерева, зелёную ветку вновь не вырастить.

Старик, словно сокол сложил свои крылья, закончил полёт и сказал,
- в смертоносном и смертном узле, я мудрость и безумие связал;
когда плоть истощается, она в матку возвращается
и, как змеиная кожа, на муравейник ложится.
Старушка, словно сухое рисовое зерно,-
душа у неё белая, а лицо её  пыльно;
она бесчестным ложем учителя не была,
поэтому всех согревали её глаза без тела,
будто старушка уже свой пепел среди вод Ганга рассеяла.
В своё время, их лошадь была запряжена, но сейчас поводья уже сгорели.
Старик и старушка, всю жизнь вместе, как две влюблённые птицы пролетели.
- Она была молодая и лотосоокая! - старец говорит;
- А он , тушил горящие угли на жаровне руками! - старцу старушка вторит.
Но теперь, "лотос" и "жаровня" холодные,
поэтому старички словно ползут в Варанаси,- сгорбленные.
Дождь идёт проливной, расстилает траву, где её метры и километры измеренные.
Чтоб долгой жизнью радоваться,
надо в старость влюбиться;
попасть на глаза солнцу и по ветру развеется после зари.
- О, великий Ганг! Возьми нас с собой и озори:
старца, струшку и поэта этих слов:
странных странников, пилигримов,
ищущих путь к небытию небесных снов.
И Ганг пропускает их в Варанаси,- табор священный:
город как город, как все города,- грязный и скучный.
Нищие ползают по табору, между ногами реки.
В воздухе, - серые птицы; на земле,- прирученные собаки.
Протекает полноводная река,
и текут в ней сомнения и покаяния века.

-Извините,- сказал врач,- но болезнь скоротечна!
Солнце уже закрыло отверстие своего барабана,- такова быстротечность!
Диагноз врача: вечность!
Целую на лбу беловолосых пергамент.
Около нас танцуют и поют нищие, Ганг их приглашает в нужный момент.
- Ты хороший сын,- сказал какой-то грешник,- до Варанаси старцев привёл;
хрупкую лодку вашей матери и отца целой довёл.
Потом, на берегу я увидел тень, последнюю горькую сигарету нюхаю,
и последнее стихотворение, о прошедших событиях, записываю:
- Всё горит и всё сгорает без возрождений,-
после матери и отца и двух прозренией...
- Я, всемогущая сметь; Я,- корень грядущих вещей,- говорит судьбы тень.
- Я, безграничная обитель бесконечности сень.
- Всё идёт от смерти к смерти, а после ветром разносится,- Я отвечаю.
- Это точно, это действительно так, Я знаю:
блуждал, оставлял тёплые следы; теперь я готов кремацию принять.
-Может ли смерть поэта понять?
- Это декламациЯ моЯ,
       ЯркаЯ самаЯ.

Я нашёл свою тень! И это моё сердце останавливает.
И дух мой эфирный, над священным Варанаси возвышает.
Ганг из земли вытекает и в небо впадает.

Я буду нищим свой пепел жертвовать.
- Можешь ли ты, смерть, поэта понять?


ИСТОЧНИК:
http://stihi.ru/2011/05/08/4951
Умереть в Варанаси Да умреш във Варанаси
Красимир Георгиев