Как я полюбил поэзию

   Я с раннего детства пристрастился к чтению,Пока я не умел читать, мне читали бабушка, отец или мать. Я до сих пор отлично помню, как выглядели мои первые любимые книжки: «Три поросенка» на твердых картонных листах, чьи-то стихи о том, что «на свете старушка жила, сухарики ела и кофе пила, и был у старушки породистый пес - мохнатые уши и стриженый нос» с синим пуделем на картинках. Помню и мои любимые «Приключения Буратино», читавшиеся мне родителями, а потом неоднократно прочитанные и мною самим.

     Читал я очень много, настолько много, что родители стали беспокоиться о моем психическом здоровье и ругать за то, что я мало двигаюсь, не занимаюсь домашними делами. Действительно, я читал при свете коптилки или ацетиленовой горелки, читал за едой, читал, разогревая кашу или картошку, не замечая, что она подгорела, читал, ложась спать, а иногда, проснувшись, доставал книжку из-под подушки и продолжал чтение. Я прочитал все, что имелось у нас в доме и у друзей-одноклассников.

            Вернувшись с фронта, отец записал меня в библиотеку Дома Ученых, я стал брать книги оттуда Кроме прозы я прочитал ещё в детские и юношеские годы немало драматических произведений Островского, Чехова, Ибсена, а вот поэмы я, кажется, не прочитал ни одной, если не считать того, что было необходимо по школьной программе и к поэзии оставался равнодушен.

     Лет в 50 я почувствовал, что память моя слабеет - я не мог вспомнить в нужный момент какой-нибудь термин, фамилию, но до поры - до времени это меня мало беспокоило. Как-то летел я на самолете в командировку, кажется, в Москву. В соседнее кресло уселся хорошо знакомый мне человек, раньше работавший в нашей экспедиции буровиком. Я поздоровался, мы начали разговор. Я лихорадочно вспоминал и никак не мог вспомнить ни фамилии его, ни имени. Было очень неудобно, я отвечал на вопросы, стараясь не обращаться к нему и ничего не спрашивать. Так и не вспомнил до конца полета, что его фамилия Гутнов.

   Этот случай послужил толчком к моему решению тренировать память, а для этого учить стихи. Но что учить? Наверное, то, что покажется интересным, затронет душу.

    Начал я с двухтомника стихов Пушкина, и, к своему удивлению, должен признаться, не нашел ничего подходящего, кроме «Телеги жизни». Невостребованным остался и Есенин, хотя не могу сказать, что он мне не нравится. Больше повезло Тютчеву. Я люблю образы природы в его лирике («Люблю грозу в начале мая...», «Есть в осени первоначальной...»), знаю и давно люблю романс «Я встретил вас», но выучил другое -

Когда дряхлеющие силы
Нам начинают изменять,               
И мы должны, как старожилы,
Пришельцам новым место дать, -

Спаси тогда нас, добрый гений,
От малодушных укоризн,
От клеветы и оскорблений
На изменяющую жизнь и т.д.
               
          Дальнейшие поиски материала для тренировки памяти привели меня к Беранже:

В надутом чванстве жизни чинной 
Находят многие смешным
Обычай чокаться старинный.
Что любо нам, то чуждо им.

Нам это чванство не пристало.
Друзья, мы попросту живем –
Чтоб выпить, чокнемся сначала,
И пьем, чтоб чокаться потом.

            На мой выбор этой песни из наследия Беранже, видимо, повлияло сознание того, что мой труд даром не пропадет - можно будет блеснуть на каком-нибудь застолье.

          Потом я обратился к Омару Хайяму. Его рубаи показались мне довольно однообразными по тематике — бренность всего земного, тщета познания, прелести гурий, чаша с вином ..., но кое-что запомнилось:

Чтоб мудро жизнь прожить знать надобно не мало.
Два важных правила запомни для начала
Голодным лучше будь, чем, что попало, есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

И ещё -
Хорошо, если платье твоё без прорех.
И о хлебе насущном подумать не грех.
А всего остального и даром не нужно-
Жизнь дороже богатства и почестей всех.
      
          При  чтении  томиков  советских  поэтов     мое  внимание  привлек  И.Сельвинский,  одно  из стихотворений которого поразило метафорой, показавшейся великолепной - 

Не знаю, как кому, а мне
Для счастья нужно очень мало –
Чтоб ты приснилась мне во сне
И рук своих не разнимала.

Чтоб кучевые две гряды,
Рыча, катились в поединок,
Или петлял среди травинок
Стакан серебряной воды               
               
               
      Вторая половина тоже хороша -
 
Не знаю, как кому, а мне
Для счастья нужно очень много –
Чтобы для честности в стране
Была широкая дорога,

Чтоб вечной ценностью людской
Слыла душа, а не анкета
И чтоб народ любил поэта
Не под критической клюкой.
         
             У Л.Мартынова мне нравится далеко не все, но у него есть великолепные строки :

Это почти неподвижности мука –
Мчаться куда-то со скоростью звука,
Зная прекрасно, что есть уже где-то
Некто, летящий со скоростью света.

              Сразу захотелось выучить вот это —

Он залатан, мой косматый парус,
Но исправно служит кораблю.
Я тебя люблю. При чем тут старость,
Если я тебя люблю!

Может быть,
Обоим и осталось,
В самом деле, только это нам, -
   Я тебя люблю, чтоб волновалось
   Море, тихое по временам.
               
                И на небе тучи,
                И скрипучи снасти.
                Но хозяйка кораблю -
                Только ты.
И ничего нет лучше
Этого, что я тебя люблю.
 
          У Заболоцкого в «Некрасивой девочке» есть строчки, которые стали крылатыми:

А если так, то, что есть красота?
И почему её обожествляют люди?
Она сосуд, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?   
               
         Очень нравится мне близкое по смыслу стихотворение того же автора -
   
     Есть лица, подобные пышным порталам,
     Где всюду великое чудится в малом.

Есть лица - подобие жалких лачуг,
Где варится печень и мокнет сычуг.

     Иные холодные мертвые лица
     Закрыты решетками, словно темница.

Другие как башни, в которых давно
Никто не живет и не смотрит в окно.

     Но малую хижину знал я когда-то,
     Была неказиста она, небогата,

Зато из окошка ее на меня
Струилось дыханье весеннего дня.
   
     Поистине мир и велик и чудесен.
     Есть лица - подобье ликующих песен

Из этих, как солнце, ликующих нот
Составлена песня небесных высот.

   А еще был Роберт Рождественский с его «Мастерами», Евгений Евтушенко (наверно, помните « Со мною вот, что происходит,...» или «Проклятье века эта спешка, и на лице стирая пот, по миру носишься как пешка, попав затравленно в цейтнот.
 
        Только разыскивая хорошие, нравящиеся мне строки, я понял, а точнее прочувствовал, потому что умом я понимал это и раньше, что стихи - это не только, и даже не столько рифма и благозвучие, сколько мысль и чувство.

       Наверно, поэтому в копилке выученных мною стихов больше всего произведений    петербургского поэта и писателя Вадима Шефнера. Томик его стихов «Личная вечность» стал для меня одновременно учебником жизни и тренажером памяти.

    Я думаю, вы согласитесь со мной, что это замечательный поэт, прочитав мои любимые стихи -
«МИГ»
Не привыкайте к чудесам — Приглядывайтесь к облакам,
Дивитесь им, дивитесь!          Прислушивайтесь к птицам,
Не привыкайте к небесам, Прикладывайтесь к родникам, -
Глазами к ним тянитесь.         Ничто не повторится.

            За мигом миг, за шагом шаг
            Впадайте в изумленье.
            Все будет так - и все не так
            Через одно мгновенье.

 «ЛИЧНЫЙ ВРАГ»

Не наживай дурных приятелей -
Уж лучше заведи врага:
Он постоянен и внимателен,
Его направленность строга.

Он учит зоркости и ясности.
И вот ты обретаешь дар
В час непредвиденной опасности
Платить ударом за удар.

Но в мире и другое видано.
Добром становится беда,
Порою к дружбе неожиданно
Приводит честная вражда.

Не бойся жизни,
Но внимательно свою дорогу огляди.
Не заводи дурных приятелей –
Врага уж лучше заведи,
      
     Это только три его стихотворения, а есть еще - «Умирает владелец, а вещи его остаются», «Есть у каждого тайная книга обид...», «Над собой умей смеяться...», «Много слов на земле. Есть дневные слова — В них весеннего неба сквозит синева. Есть ночные слова, о которых мы днем вспоминаем с улыбкой и сладким стыдом...» и т.д.
А вот еще одно из моих любимых стихотворений Вадима Шефнера:

     ЗАБЫВАНИЕ
Если помнить все на свете,
Ставить всё в вину судьбе, -
Мы бы, как в потемках дети,
Заблудились бы в себе.
          Утонув в обидах мелких,
          Позабыв дороги все,
          Мы кружились бы, как белки,
          В безысходном колесе.
Памяти союзник строгий,
 Забывание - оно
За нее всегда в тревоге,
Вечно вдаль устремлено.
                Глядя в облачные дали,
               Слыша дальние грома,
               Зерна счастья и печали
               Честно сыпьте в закрома,
Отметая от былого
За незримую черту
Цепкой зависти полову,
Мелких распрей суету.
               Очищайте забываньем
               Закрома души своей, -
               Чтобы хлеб воспоминаний
               Не горчил на склоне дней.
      
           Уже после переезда из Таджикистана в Ташкент, когда я стал работать в Институте Минеральных   Ресурсов, мне пришлось выехать на полевые работы в район городка Янгиабад, близ уранового рудника. Там в небольшом книжном магазинчике мне попалась книга в зеленом мягком переплете:  «Гарики на каждый день». Имя автора Игорь Губерман мне показалось незнакомым, но позже я понял, что небольшие стихотворения в 2 - 4 строки под названием «Дацзыбао» я читал в «Литературной газете», среди них мне запомнились такие:

«Не стесняйся пьяница носа своего,
он, ведь, с нашим знаменем цвета одного».

            В этой же книжке я обратил внимание на четверостишие: В халате, хате и кровати ; Покой находит обыватель. ; А кто романтик, тот снуёт ; И в шестеренки х... суёт.
         
        Провокационный, но, по существу, верный образ «путешественника - романтика» мне очень понравился.

        Денег у меня не хватило, но на следующий день я занял необходимую сумму и книгу купил. С того времени она стала и   удовольствие мне доставлять, и лечить от склероза.
            
         Тогда И.Губерман был мало кому знаком, и я решил его пропагандировать. Я выбрал из своей книги самые яркие, с моей точки зрения, четверостишия, разделил их по темам: «Назидательные»,«Пессимистические»,  «Оптимистические»,     «Сатирические»,     «Лирические»,     «Семейные», «Эротические» и пр., набрал их на компьютере с помощью одной сотрудницы у себя на работе.

       Однако, заведующий лабораторией, возмущенный «непотребным» содержанием стихов, удалил их.   Тогда я обратился к знакомому, работавшему в Институте геологии Узбекской Академии Наук, и тот, заинтересовавшись стихами,   снова набрал подготовленную мной подборку.
            
          Меня, однако, и теперь преследовала неудача: под влиянием благопристойной сестры он заменил все «сомнительные» слова не всегда удачными синонимами и   подпортил стихи.
         
          Пришлось вновь заняться ими и вернуть стихам первозданную «прелесть». Я сделал около двух десятков копий составленного мною сборничка и раздал их своим друзьям и знакомым по учебе в институте и по работе.
         
           Мне кажется, что Игоря Губермана у нас недооценивают, его «Гарики» и рубаи О.Хайяма близки   не   только   краткостью,   афористичностью,   но      подчас и  глубоким   философским содержанием, а по тематике Губерман гораздо разнообразнее.  Попробую убедить вас в этом.
      
 Вот назидательное четверостишие –

Не стоит скапливать обиды.
Их тесный сгусток ядовит,
И гнусны видом инвалиды
Непереваренных обид.               
         
А вот лирическое —

Родясь не обезьяной и не сфинксом,
Я нитку, по которой стоит жить,
Стараюсь между святостью и свинством
Подальше от обеих проложить.

Оптимистическое -

Живи и пой. Спешить не надо.
Природный тонок механизм:
Любое зло своим же ядом
Свой отравляет организм.               

Пессимистическое -

Нету в этой жизни виноватых,
Тьма находит вдруг на государство,
И ликуют орды бесноватых,
И бессильно всякое лекарство.

Пожалуйста сатирическое четверостишие -

Владыка и кумир вселенской черни
С чарующей, волшебной простотой
Убил фольклор, отнял досуг вечерний
И души нам полощет пустотой. 

Два юмористических -

В сердцах кому-нибудь грубя,            Носишь радостную морду
Ужасно, вероятно,                И не знаешь, что позор -
Однажды выйти из себя                При таких широких бедрах
И не войти обратно.                Такой узкий кругозор.

        Эротическое ( по нынешним временам без эротики не обойтись) –

Летят столетья, дымят пожары,
Но неизменно под лунным светом
Упругий Карл у гибкой Клары
Крадет кораллы своим кларнетом.

    Губерман великолепно играет словами и звуком, не теряя мысли, вслушайтесь и вдумайтесь –

Беда, когда под бой часов
Душа меняет крен ушей,
Следя не тонкий вещий зов,
А полногрудый зов вещей.
      
          И, наконец, поэтическое, раз уж мы говорим о поэзии –

Я пришел к тебе с приветом,
Я принес твои тетради:
В прошлом веке неким Фетом
Был ты жутко обокраден.
               
      Так я стал любителем поэзии. Должен признаться, что сам стихов не пишу, если не считать коротеньких стихотворных поздравлений и шуток. Да и те в прошлом.