к восемнадцатилетию

моя маленькая девочка, задуй свечу. этот праздник тебе – как палачу. мое спасение и мой кинжал, дневник ведомый наивной,
лжа,
что еще пара лет, и спасемся – ты солнцу возносишь молитвы и бьешься,
как яркий хрусталь, совершенно одна.
ты смотришь им в даль из колодца – со дна.

не видела море, но видела небо. купи себе вина под горе, воздай хвалу библейским хлебом. спрячь руки, завяжи шнурки - уменьши звуки,
ярлыки
должны завесить все пространство. вот только, планы их напрасны. ты сядешь на чемодан,
иглу,
чужую постель, но так и не вылезешь с того колодца. своими ключами не свою дверь откроешь, и
(вроде)
спасешься.

ну а пока пиши дневник, и задувай двенадцать свечек. поправь оборки и парик, и вечный из цветов веночек. вас обвенчает счастье, боги, карты, ты выйдешь на площадку не одна. скинешь вуаль и мерзостную маску, подтянешь юбку, услышишь звуки бубна из окна.

купи себе чапмен, прикуришь от свечек. пусть бармен нальет самый крепкий коктейль. ты уже точно знаешь – никто здесь не вечен, но в сердце металлом высекла «верь».

моя маленькая девочка, задуй и исчезни. пусть память будет подобна болезни, которая может чуть-чуть прорицать.
на твоем торте свечки:
во-сем-над-цать.