Ленивая ведьма

Осень приходит в город со всех сторон, тихо крадётся по лужам исподтишка. Ржавчину листьев смывает косым дождём в кашу на тротуарах. Горит закат вечером раньше и раньше, всё холодней, чаще на двор выползает седая хмарь. Вот и октябрь к концу, через пару дней можно встречать Хэллоуин, для других Самайн.

Лидия Павловна смотрит как на врага в зеркало, что в приёмной и на стене скромно висит – и морщинка, едва-едва глазу заметная, прячется посильней и исчезает испуганно. Так легко. Ровная кожа, естественность, строгий вид. Лидия улыбается с торжеством, вторит за ней отражение через миг. Рыжая ляжет на плечи волна волос, ни одного седого. Блестят глаза юным задором и мудростью, не вопрос выглядеть так ослепительно в свои за…

Впрочем, «своих» не дают и знакомые ей давно, вспомнят про дату в паспорте и опять «да невозможно, чтоб столько, исключено». «Ведьма» не зря в окружении вслед шипят. Робость и восхищение от мужчин. Зависти полон сотрудниц негласный стон, «на косметолога тратит зарплату» – вердикт един, самые смелые просят контакты и телефон. Первое предположение хоть не врёт, Лидия Павловна милостиво добра: страждущим координаты салона легко даёт, держит его Оксана, её «сестра» по ремеслу и искусствам тайным. Доход идёт. Важно поддерживать лучшую из легенд, падают деньги стабильно на Лидин счёт – это Оксана вовремя шлёт процент.

Каждое совещание глаз да глаз, и председатель правления тяжело выдохнет: «Что бы мы делали здесь без вас?» Лидия не ответит, что ничего, знает: вопрос риторический. Без неё жизнь, идеальная прежде, пойдёт не так: крупные конкуренты возьмут своё, с лёгкостью поглотив захудалый банк. Чувство предвиденья и деловой расчёт вкупе с природной хваткой дают эффект.

Если бы не было только других забот, тяжких в свои тридцать с хвостиком длинным лет.

Вечером поздним по лужам придя домой, скинет «копытца», иначе не назовёшь обувь на каблуках. Ей смешно самой, Лидию не волнуют погода, дождь. Тихо, тепло в квартире, горит свеча, пусть электричеством, дарит уютный свет. Долго заваривает и разливает чай, после добавит травы, состав – секрет. Как коньячку плеснёшь, так дела на лад сразу пойдут, лишь сделаешь два глотка. Лидия усмехнётся, на ней халат, тапочки с лисьими мордами на ногах. Строгая бизнес-леди и суета завтрашним утром вернутся во свой черёд. Лидия отдыхает, зовёт кота. Скоро заходит в кухню вальяжный кот.

Не каноничный чёрный, не рыжий зверь, серый, в полоску откормленный «дворянин» важно мяукнет, и корма ему скорей Лидия выложит пачку Royal Kаnin. «Кельтская крысоловка» наврали ей, хоть подняла недоверчиво к небу бровь. «И гладкошёрстая», – стало ещё смешней. Впрочем, судить за внешность готов любой. В русской мордашке от кельтов один привет, верный Тимошка отъелся и раздобрел, по всей квартире оставил шерстистый след, крыс не гоняет: без этого прорва дел. Как фамильяр и помощник он сущий клад, помнит всё заклинания наизусть, чувствует гнев и усталость, излишки зла, громким мурлыканьем гонит дурную грусть.

– Мур, уже скоро, – напомнит, – Самайн грядёт, – и на колени запрыгнет клубком урчать.

Лидия хмурится, хмыкает вредный кот.
– Я так устала, Тимошенька, не сейчас. Шабаши в наши годы – кошмар сплошной! В свите осеннего призрака-Короля с визгом и хохотом мчать на метле всю ночь, ведь не спасают две пары термобелья! После как пьяная и больная домой бредёшь, месяц отходишь, прошедшее страшным сном кажется долго, бродит по телу дрожь и не проходит мучительно. Решено! В этом году пропустим один разок.

– Как же Король?

– Не заметит он, посмотри, ведьмочек новых набрали за весь сезон, в нашем районе как минимум штуки три. Юные и красивые на подбор, пусть и летают, бессмысленно хохоча.

Полночь наступит, дремлет на кресле кот. Лидия смотрит с улыбкой, горит свеча.