А я и этому рад и тому...

А я - и этому рад и - тому:
позднему раскаянию, заднему ( или как его там? ) уму,
черновиков за неделю накопившейся дести,
письму, не виданному в почтовом ящике лет уж двести,
водворённому в тесноту гнезда выпавшему птенцу,
наклонённому над пожаром детского лба в тревоге лицу...
Крепости вервий, мускулистости рук, меня приторочивших к мачте,
мягкости воска, не выпавшего на палубу из ушей,
когда к беснованьям взывают сирены, тем паче -
за край разума сладкоголосьем гонят взашей.

А я - и тем обнадёживаюсь и - этим...
Атеисты рьяные, Пасху - всё яичком, купанным в луковой шелухе, отметим;
в Благовещенье - всё почнём выпускать подневольных птиц;
семя, в землю брошенное, прельстимся трижды полить;
пресловутой серною спичкой согреем поэта, бестолковым овечьим теплом...
И спасём. И - уже не выпустим из горстИ медяком в человечий лом.
Если и соберёмся дом возвести,- на своём клочке, дымом обвеянном, прахом метомым
отчей беды, кровного Уголища-пепелища...
Никому, и сквозь зубы скулящим стоном,
ни урону, ни каверзы не причинивши.