Сон купца

Над равниною степною,
Словно памятник атланту
Возле бара "Атлантида",
Возвышаясь небоскребом,
Дом твердынею надежной
Встал, попробуй его сдвинуть
И при этом не укрыться,
Вместе с трусостью и горем
За броню или снаряды.
В этом тереме солидном
Вдоль и поперек- квартиры,
По периметру и вдоволь
Добрыми людьми наелись.
Забежал я в этот домик,
Весь замёрз от долгих странствий
И от плаваний по речкам,
Да в надежде на заботу
Устремлюсь к дверям квартиры.
Барабаню и трезвоню,
Кулаки саднят от боли.
Открывает помещенье
Настижь двери, нараспашку
Милая семейка Адамс.
Подобрали, подогрели,
Показали мне картину,
Где над воином склонилась.
Как Валькирия, как вечность,
Как Джоконда и Мадонна,
Агузарова в кожанке
Бросила скафандр у ели,
Мотоцикл и укулеле,
Сквозь сугробы пробираясь,
К каменному скандинаву,
Павшему в боях за веру,
Под холодным красным солнцем.
Подле тела удалого
Куст смородины сложила,
Смотрит с берегов картины
Прямо в душу мне, навылет.
Вдруг завыли волком люди
Через стенку, где то рядом,
Ужас охватил животный.
И пронзило меня током,
В коридор лечу проворно.
На врачей наткнулся сразу,
На носилках тащут змея,
Синей зеленью отлитый,
А врачи бормочут грубо.
Излагаются по-русски,
Но на кяхтинском наречьи,
Сквозь меня прошли, сутулясь.
Где я? Что со мной случилось?
Вашу мать тудой сюдою!
Мне на выход срочно надо!
Открывая двери лифта,
Шваркнуло меня внезапно,
К верху перпендикулярно.
Закрутило, замотало,
И уже на дне кастрюли,
Или ящика большого.
Слышу шум воды из крана
Барабанит по металлу,
И хлестнуло по макушке
Равродушным водопадом,
Обволакивает плотно,
Будто мы друзья навечно,
Словно облако и небо,
Как вискарь и кока кола.
Раз, и вот меня швырнуло,
К стенке тело прислонилось,
Громко рельсами позвякал.
Тронулся вперёд этапом.
В грузовом вагоне еду,
Холодно и неуютно.
Только в небе звезды троллят,
Насмехаются огнями,
Отвернусь от них и, злобно
Средний палец выставляю.
-Вы всего лишь дырки в небе.
Так же как луна и солнце.
Тщательно сошлись размером.
Вы придуманы для грешных,
Для людей, что смотрят в небо.
Для меня же ближе угол
Пятый в грузовом вагоне,
Там рассвет меня пленяет
И притягивает нежно
Вежливой температурой.
Из консервной банки свечки
Дорогается огарок.
Подошёл чуть чуть поближе,
Цоя лысого увидел.
Оказалось в разговоре,
Что устал он от народа
Погружается в ремонты,
Починяет холодильник.
И транзисторы паяет,
Достаёт из лётной куртки
Термос с розочкой на торсе,
Мне протягивает щедро.
Выпиваю это зелье.
Злой эфир,для сказки странной,
Разливаю я остатки
По всей площади вагона.
А эфир всё так же льётся,
Как колонка-старый термос.
Заполняется пространство,
По колено погрузился,
Море создаю отважно.
Паровоза гул сменился
Птичьим криком и стенаньем.
Запоёт над сизой дымкой,
Над пучиною морскою
Буревестник о комбате,
Вологде и Гайявате.
Я единство ощущаю
С птицой вольною и грустью,
Но всё так же бултыхаюсь
В бурной жидкости противной,
Не страшна мне больше буря
Холод рек и пыль степная...
Снова гул, темно и плесень,
Встречных фур метеориты
На мгновенье путь осветят
И отпустят сновиденья.
Навсегда к небесной жизни,
Той, что после смерти будет.
Так в пурпурной мгле вечерней,
Между Шацком и Моршанском,
Поверх клетчатых баулов,
Пробудившийся челночник
В край столичный и родимый
Едет в кузове гружёном
С пьяным людом-торгашами
К несвободным переменам,
И проблемам на работе.