Сюпа

Глава первая. Вступление

В одном большом городе, в одном большом доме жила одна маленькая девочка. Звали её Вика. Но сама она любила, чтобы её называли Викуся. Она так и знакомилась с незнакомыми людьми – «Здравствуйте! Вас как зовут? А меня зовут Викуся!» Мама её очень любила, и называла Викуся, но только тогда, когда девочка вела себя хорошо. Если она баловалась, то мама сердилась, и называла дочку Виктория Борисовна, но это случалось нечасто, так, иногда... С ними ещё жил папа, но он рано уходил на работу и поздно возвращался, а вечером еще долго работал в своём кабинете, за компьютером, но если ему не мешать, то можно было тихонечко сидеть у него под столом и заниматься собственными делами...
Еще в квартире жили Пес и Кот. Они обе были девочками, но Викусина мама Аня их так называла, хотя маленького йоркширского терьера звали Эми, а большую белую кошку Линда, но так уж повелось – Кот и Пес. Кстати, животные не обижались и не переживали по этому поводу. Да и чего им, собственно, переживать? Кормят, поят, ублажают всячески... это так Викусин папа говорил.
Еще у Вики была няня, Надежда Ивановна, очень добрая и веселая. Викуся часто водила её гулять, и они всё время придумывали что-нибудь новенькое. А еще иногда приходила девушка, которая помогала Викиной маме прибираться в квартире, и её тоже звали Вика. Вот ведь как забавно иногда случается!


Квартира, в которой жила Викуся, была большая и светлая. Там можно было бегать по комнатам с кошкой и собакой, прыгать на диване, да хоть на велосипеде катайся – пожалуйста, никто не запрещает! В общем, жизнь в основном была очень хорошая!
Но сегодня день был какой-то неудачный. Бывают такие дни, когда лучше бы совсем не просыпаться, но так не получается. Вообще-то это няня так иногда говорит – «День такой сегодня, хоть не просыпайся!». Так вот сегодня был именно такой день. Во-первых, Вике не приснился единорог. А должен был приснится непременно, зря что ли она картинку с единорогом весь вечер рассматривала, и перед сном повторила три раза – «Приснись, приснись, мне явись и поклонись...». Это Катя из театрального кружка научила, говорила, что точно приснится единорог, и покажет принца, который за тобой приедет. Потом, когда вырастешь. И вот ничегошеньки подобного, ни малейшего единорога не приснилось, а уж про принца нечего и говорить... одно разочарование. От этого Викуся проснулась рано, и пошлёпала в спальню к маме с папой, а мама её шуганула – «Ну ка, брысь, красавица! Кыш с кровати! Папу не разбуди, он заснул поздно. Давай, давай, быстро к себе. И спи. Рано ещё!» Представляете, девочке пять лет, почти шесть, а ей «брысь» говорят, как будто она кошка, и «кыш» говорят, как будто она воробушек какой-то! Ну, Вика ушла конечно, ругаться что ли с мамой, перспектив никаких, пробовали уже, знаем. И каша утром была невкусная, и молоко с пенкой, и кошка поцарапала, и няня забо- лела, так что гулять Викусю не повели, а посадили буквы учить, а чего их учить, она все буквы и так знает, вот только читать самой пока не получается. И чашка со стола разбилась... в общем плохой денёк выдался. Неудачный. А тут ещё папа срочно в командировку уехал! Пришел вечером озабоченный, Викусю рассеянно в макушку поцеловал, взял чемоданчик маленький, сказал: «Завтра вернусь, вы уж тут, девушки, без меня не ругайтесь!», еще раз маму с Викой поцеловал, и укатил, только его и видели! В общем, очень неудачный денёк выдался. Хоть не просыпайся. Так что, спать Викуся пораньше пошла, даже пятый мультик глядеть не стала, пусть этот нехороший день побыстрей закончится. А завтра уже и папа приедет! Легла Викуся в постельку, а спать-то и не хочется! Ну совершенно не хочется. Картинки в книжке стала рассматривать, единорога увидела и вообще расстроилась. И сегодня точно не приснится! Даже волшебные слова повторять не стала, что повторять-то без толку! Мама пришла, песенку спела, поцеловала на ночь, и свет погасила. Только ночничок оставила. Маленький такой, забавный, в виде поросёнка Пятачка из «Винни-Пуха». Лежит Вика с открытыми глазами, сердится, а на кого – сама не понимает.
Вот так сердилась Вика, сердилась, и сама не заметила, как засыпать начала. Сон, он ведь дело такое – главное, о нем не думать, не стараться заснуть, и он тут как тут. В общем, уже и глаза заслипались, и опушечка такая симпатичненькая завырисовылась, самое бы место для единорога, как вдруг Викуся почувствовала, что ее кто-то трогает за ладошку. Интересненькое дело! Кто ж это к ней в спаленку пробраться ухитрился? Мама строго-настрого запретила Коту и Псу ночью в Викину комнату заходить, поскольку нечего тут! И всегда это проверяла. А тут видать не углядела.
Вика пошевелила пальчиками, и тихонько произнесла – «Кыс-кыс-кыс!». Тишина. Значит – не кошка.
Глава первая
«Это что ещё такое, непонятное, чудное?»
А раз не кошка, значит кто? Правильный ответ! Девочка негромко позвала – «Эми, Эмичка!», и попыталась ухватить песика за лапку, и помочь ей забраться на кровать, но мягкая лапка вдруг шлёпнула её по ладони, отдёрнулась, и чей-то не- знакомый басовитый голосок недовольно пробурчал – «Сама ты эмя! Ишь, раскискалась тут!». Сон, само – собой, моментально улетучился, как его и не было. Но Викуся, разумеется, совершенно не испугалась, чего дома то бояться, не в лесу ведь дремучем! И свесив голову, заглянула под кровать. Сперва было темно, и ничегошеньки не видно, затем глаза привыкли, и она смутно разглядела прямо напротив своего лица маленькие, сердито поблёскивающие глазки. «Это что ещё такое, непонятное-чудное,» – зашептала она, и сама немножко испугалась, а вдруг это «что-то» как в стишке – «с десятью ногами, с десятью рогами...», но незнакомец обиженно запыхтел в ответ – «Сама ты непонятное-чудное, ещё и обзывается, тьфу на тебя! Вот щас уйду, лежи тут одна! К ней, как к человеку, а она обзывается!». «Ой, простите пожалуйста!» – извинилась Вика, она вообще-то была вежливая девочка – «А вы кто?». «Кто, кто, конь в пальто!» – раздражённо прозвучало из темноты, и Викусе сразу стало ужасно интересно, она ещё не разу не видала коней в пальто, так что она живо соскочила с кроватки и встала на четвереньки. Но, вместо обещанного коня, ей навстречу медленно и важно, переваливаясь с одной коротенькой ножки на другую, выкатилось странное существо, похожее на розовый резиновый мячик. Но у этого мячика были глазки, ручки, вздёрнутый носик, и ухмыляющийся рот. И синенькие штанишки, с лямочками крест-накрест. И ещё крошечные ножки в красных сапожках. И ещё чубчик на лбу. «Колобок!» – радостно завопила Викуся, поскольку сказку про Колобка она очень даже хорошо знала, и даже иногда рассказывала на ночь своим дочкам – куклам.
И похоже, брякнула что-то не то. Ночной гость даже задохнулся от возмущения, и из розового моментально стал красным как свёкла. «Да я... да ты...» – возмущённо запыхтел он, заикаясь от негодования – «Сама ты колобок, тьфу на тебя! Всё, ухо- жу!». Вике ужасно не хотелось, чтобы этот сердитый непонятно кто уходил, поэтому она сложила ручки на груди, как Белоснежка из любимого мультика, и взмолилась – «Простите меня, милостивый государь, (ей очень нравились эти слова, но до сих пор их никак не удавалось применить, случая не было), я не хотела вас обидеть! Могу ли я узнать ваше имя?» похоже, что на этот раз она сделала всё правильно, так как незнакомец из красного снова стал розовым, и удовлетворённо хмыкнул. «Милостивый государь... так-то лучше... А то кыскает, эмей обзывается, Ко- лобком дразнится, тьфу! ». Викуся хотела сказать, что плеваться в доме неприлично, но не решилась, ещё обидится, вон он ка- кой нервный! «Колобком обзывается...» – всё не успокаивался гость – «А кто он такой, Колобок этот ваш ненаглядный? Балда печёная, и всё тут! Только и делов, что круглый! А больше и нет ничего, ни ручек, ни ножек, ни красивых сапожек!» – и он с удовольствием полюбовался на свою сверкающую обувку. «Так как вас всё-таки зовут?» – не унималась Вика, снова забираясь на свою кроватку. Она вообще-то была настойчивая девочка. «Как зовут, как зовут... Ну, предположим, Сюпа...». «Сюпа?!» от неожиданности Викуся рассмеялась – «А почему Сюпа?». «А потому что я сюпать умею». «Это как?». «А вот так!». Девочка и глазом не успела моргнуть, как кругленький незнакомец мгновенно запрыгнул на кровать, и наскочил на неё. Он с невероятной скоростью щекотал её, щипал и тискал своими коротенькими, но цепкими пальчиками, и всё это было совсем не больно, а наоборот, очень щекотно и весело, так что Викуся начала с визгом отбиваться от него, и громко хохотать. «Ой, прекратите, ой, не могу больше!» – задыхалась она от смеха, но тот злорадно хихикая не унимался, приговаривая – «Ну, что, нравится? Поняла теперь, что такое сюпанье?». «Поняла, поняла...» – с трудом отвечала девочка – «Ой, я всё поняла, не надо меня больше щекотать!». Но Сюпа и не думал останавливаться. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но в коридоре вдруг послышалось шлёпанье шагов, дверь распахнулась, и на пороге появилась разгневанная мама. «Это что ещё за концерт для балалайки с оркестром?» – грозно спросила она – «Ты чего это раз- веселилась, Виктория Борисовна?». «Ой, мамочка, это не я,» – начала оправдываться девочка – «Это Сюпа такой смешной!». «Кто?» – мама удивлённо подняла брови, а Вика заметила, что никакого Сюпы рядом нет, только в ногах тихонько шевелится что-то кругленькое. «Сон такой смешной увидела!» быстренько поправилась она – «Про Смешариков!». «Я тебе покажу Смешариков!» – рассердилась мама – «А ну-ка спать немедленно, и чтоб не звука больше! А то ты у меня, голубушка, неделю без мультиков будешь!». «Ну мама...» привычно захныкала Викуся, но мама только погрозила ей пальцем и вышла из комнаты. И дверь за собой плотно-плотно закрыла. Ну и дела! Никогда мама на ночь в Викусину комнату дверь плотно не закрывала, всегда щелочку оставляла, «на всякий пожарный случай», как папа говорил. А тут поди ж ты! Видно сильно рассердилась.
Вика так крепко задумалась, что не сразу почувствовала, что ее кто-то за мизинец на левой ноге дёргает. Да это же Сюпа! Она приподняла край одеяла, и шепотом позвала – «Вылезай! Опасность миновала!». Одеяло зашевелилось, и оттуда осторожно выбрался раскрасневшийся Сюпа. «Ну как?» – шепотом спросил он, обеими ручками приглаживая растрепавшийся чубчик. «Все нормально!» – тоже шепотом отвечала девочка – «Ушла мама. Только тихо надо! А то всем попадёт, камня на камне не останется!». «Не учи учёного!» – солидно ответил Сюпа. «Видала, как я прятаться умею? Стрела! Молния! Вжик – и нет меня! Учись, пока я жив!». «А ты что, болеешь?» – испугалась Викуся. «Почему болею? Вот ещё не хватало. Здоровый я. Здоровее некоторых!». «Ты ж сказал «пока я жив»... «Ну, это просто выражение такое, темнота! Ну так что, мы с тобой всю ночь так болтать будем?». «А что же ещё?» – удивилась девочка – «Шуметь нельзя, мама услышит, ни поиграть ни во что, ни мультики посмотреть...» «Подумаешь, мультики!» – пренебрежительно фыркнул Сюпа – «Поинтереснее вещи есть! Вот ты, например, куда бы мечтала попасть?» «Ну, не знаю... в зоопарк, наверное. Но там ведь все спят, ночь ведь.» «Да какой зоопарк! Причём здесь зоопарк, тьфу,» – Сюпа даже расстроился – «Ей как человеку предлагают, а она «зоопарк, зоопарк!». Полное отсутствие фантазии у современной молодежи. Я тебе про МЕЧТУ говорю, про самую-самую мечту. У тебя мечта-то хоть есть, кроме мультиков чепуховых?» «Есть!» – жарко выдохнула Вика, и сердце у неё почему-то сильно заколотилось, как от быстрого бега. «Ну и какая, интересно узнать?» «Единорога увидеть хочу! Настоящего! Мечтаю!» «Единорога...» – задумчиво произнёс Сюпа – «Весьма банально, но вполне реально. Ладно, будет тебе единорог. Собирайся.» «Куда?» – удивилась девочка. «На кудыкину гору. Мышей ловить, тебя кормить. Шучу. Не бойся, тебе понравится. Только тапки обуй, там ноги наколоть можно.» Вика, не задавая больше никаких вопросов, спрыгнула на пол, выудила из-под кроватки свои новые тапочки с пушистыми помпонами, и быстро их обула. Сюпа уже тоже стоял внизу, и куда-то внимательно глядел. «Эй, приятель!» – негромко позвал он, и девочка с удивлением поняла, что он обращается к светильнику-ночничку в виде поросёнка Пятачка. «Ну?» – неласково ответил Пятачок, исподлобья глядя на Сюпу. «Хочешь с нами?» «Еще чего!» – хмуро ответил тот – «Я, между прочим, на работе, некогда мне где попало с кем попало шастать. Плавали, знаем!» «Ну, нет, так нет!» – ухмыльнулся Сюпа. Странное дело, но он совершенно не обиделся на слова поросёнка, а даже как-то повеселел. «Светить дело завсегда нужное! Опять же и нам назад легче идти будет!» – и повернулся к Вике – «Готова? Вперёд!» «А куда?» – недоуменно спросила девочка. «Сама увидишь!».

Глава вторая «Заколдованный лес»

Сюпа сосредоточено рылся в кармашках штанишек, извлекая оттуда всякую всячину. Моток бечёвки, увеличительное стекло, колокольчик, свисток на верёвочке, большую рогатку с красной резинкой (Вика такие только на картинках и видела!), несколько измятых бумажек. Добро он снова рассовал по карманам, а бумажки разгладил, и принялся внимательно разглядывать, повторяя – «Не то... опять не то... и это не то, тьфу на тебя!» Приглядевшись, Викуся с удивлением поняла, что это вырванные из разных книжек страницы с картинками. «Сюпа, а что ты ищешь?» – робко спросила она. «Да вот, понимаешь, единорог куда-то запропастился, найти не могу. Вот вроде точно где-то был!». Вика хотела сказать, что вырывать страницы из книжек нехорошо, но постеснялась. Вместо этого она взяла с тумбочки книжку сказок, раскрыла её где надо, и протянула ему. «Это что?» – подозрительно спросил Сюпа. «Единорог». «Вот здорово!» – обрадовался тот – «А чего раньше молчала? Я понимаешь, ищу, ищу...». «Ты ж не говорил.» «Не говорил... а сама не могла догадаться, темнота горькая? Ладно, давай сюда!». Он цепко схватил книжку, явно собираясь выдернуть страницу. «Ой!» – испуганно вскрикнула Викуся – «Только книжку не рви! Пожалуйста! Мама ругаться будет, а папа...» «А что папа?» – насторожился Сюпа. «Камня на камне не оставит.» – твёрдо сообщила девочка. Сюпа с сомнением посмотрел на книжку, тяжело вздохнул, и рвать не решился. «Ладно, иди сюда!» – позвал он – «Времени совсем мало осталось». Вика шагнула поближе, и вдруг сзади раздался негромкий хрипловатый голос Пятачка – «Хозяйка, эй, хозяйка!». Она удивлённо обернулась. Светящийся поросёнок серьезно глядел на неё своими маленькими чёрными глазками. «Не ходи с ним никуда» – тихо, но уверенно произнёс он – «Не ходи. Пропадёшь». От неожиданности Викуся застыла на месте, но Сюпа недовольно прикрикнул – «Ну, так ты идёшь в конце концов, или нет?» и она поспешила к нему.
Сюпа стоял около двери, держа в одной руке книжку, раскрытую прямо на картинке с единорогом, а в другой маленький пузырёк с каким-то розовым порошком. «Руку давай» – пробурчал он, и насыпал на Викину ладошку маленькую щепотку порошка. Потом сыпанул себе. «Значит так...» – он строго посмотрел на Вику – « Считаю до трёх. На счёт «три» – быстро вынюхиваешь плюч (это порошок так называется). Сразу чихать захочешь, но не чихай, терпи. И все время на картинку смотри, глаз не отводи! Как невмоготу станет, я крикну «Давай!» можешь чихнуть.» «А что дальше?» спросила Викуся. «А дальше как фишка ляжет...» – непонятно ответил Сюпа, и тяжело вздохнул. «Ну. Готова? Раз! Два! Три!»
С замиранием сердца Вика отважно вдохнула загадочный порошок (она вообще-то была смелая девочка), и жадно уставилась на картинку. В голове сразу стало пусто и звонко, как в воздушном шарике, и страшно захотелось чихнуть, но девочка терпела изо всех сил, неотрывно вглядываясь в книжку. Картинка была знакомая, сто раз виденная-переведенная – опушка леса и лежащий Единорог, но вдруг ей показалось, что он поднял голову, и печально посмотрел на неё. А чихнуть между тем, хо- телось просто невыносимо. «Все, я сейчас лопну!» – подумала Вика, но в этот момент Сюпа пронзительно заорал – «Давай!», и она чихнула. Да не просто чихнула, а Ч И Х Н У Л А! ей показалось, что стены задрожали, а стёкла в окне зазвенели. «Ой, мама проснется!» – испуганно подумала Викуся, но вокруг неё уже всё закружилось, завертелись разноцветные огни, и она поле- тела куда-то вверх тормашками. Последнее, что она услышала, был тоненький пронзительный крик Пятачка – «Запомни! Не всё то золото, что блестит!»

Когда Викуся открыла глаза, она лежала на мягкой-мягкой, зелёной-зелёной травке. Над головой было ярко синее небо, не такое, как сейчас дома, низкое и хмурое, а весёлое, и с пушистыми беленькими облачками, похожими на маленьких котят. В небе радостно пели птички, и летали большие, сверкающие стрекозы. Одна из них подлетела совсем близко, и, о чудо! – оказалась не стрекозой, а малюсенькой феей, в переливающемся всеми цветами радуги прозрачном платье. Фея посмотрела на Вику, засмеялась, словно прозвенел хрустальный колокольчик, и упорхнула. «Ой, интересно знать, куда это я попала?» – подумала Вика, почти нисколечко не испугавшись, ведь вам уже известно, что она была смелой девочкой – «И, интересно знать, куда девался этот Сюпа?» Девочка внимательно огляделась по сторонам, но нигде его не обнаружила. Зато совсем недалеко, шагах в десяти, в густых кустах что-то серебристо белело. А по- том вдруг оттуда донёсся долгий и мучительный не то вздох, не то стон. И столько в нём было горести и муки, что Вика, забыв обо всём, бросилась вперёд.
Почти сразу она выскочила на небольшую полянку, с трёх сторон укрытую густым кустарником, усыпанным крупными голубыми цветками. Они восхитительно пахли, но Викусе было не до красот и запахов, ведь на полянке, на истоптанной траве, бессильно лежал самый настоящий Единорог! Да, это безусловно был он, и хотя до этого она видела единорогов только на картинках и в мультиках, ошибки быть не могло – перед ней лежал самый что ни на есть настоящий Единорог! Но Боже мой, какой он был несчастный и измученный! Он был похож на очень большую бело-серебристую лошадь с длинной волнистой гривой, но шкура его была вся в темных пятнах от травы и земли, а в гриву и хвост нацеплялись сучки и листья.
Вика бросилась к нему, обхватила его мощную шею, ничуть не опасаясь длинного и острого как пика, рога, и попыталась приподнять его голову. Единорог с трудом приоткрыл длинные пушистые ресницы, и посмотрел на неё мутными глазами. «Кто вы, прекрасное дитя?» – еле слышно произнес он, и снова веки его опустились. «Меня зовут Вика... Викуся...» – затараторила она – «Что с вами? Вам плохо? Может, доктора позвать? Может вы кушать хотите?» Единорог из последних сил снова приоткрыл глаза, и прохрипел – «Пить...»
Пить... Вика вскочила на ноги, и стала лихорадочно озираться по сторонам. Где же взять воды? И – о радость! Совсем недалеко, между серых валунов, весело журчал ручеек. Она бросилась к нему, но тут же споткнулась, и шлёпнулась носом в траву. «Кулёма я неуклюжая!» – в сердцах подумала она, но тут вдруг заметила, что от задней ноги Единорога тянется тонкая, но прочная чёрная цепь, другим концом привязанная к толстому древесному стволу. «Это кто же посмел посадить на цепь Единорога!» – мелькнуло у неё в голове, но особо раздумывать было некогда, нужно было спешить за водой.
Вика подбежала к ручейку, который весело булькал по камушкам, и в растерянности остановилась. Во что же набрать воду? Нет ни ведёрка, ни чашки, пакетика целлофанового и того нет... она попыталась набрать воды в ладошки, но та сразу вытекала между пальцев. Викуся в отчаяньи огляделась по сторонам, но тут её взгляд упал на свои собственные ночные туфельки с помпонами. Она тут же сбросила один, зачерпнула им холодную воду – туфелька намокла, но держалась – и поспешила назад на полянку. Там она склонилась к лежащему Единорогу, и осторожно вылила воду на его высунутый шершавый язык. Зверь встрепенулся, жадно сглотнул, и простонал – «Ещё...». Всё последующее время слилось для девочки воедино – она торопливо бежала к ручью, набирала воду в туфельку, поила Единорога, и вновь спешила за водой. Единорог пил, пил, пил, ведь он был очень большой, а Викусина туфелька была такой маленькой, но всё же было видно, что ему становится значительно легче. Он уже дышал ровно, глаза не закрывал, и даже несколько раз пытался встать на ноги.
Вика остановилась передохнуть на минутку. Вытирая пот со лба, она увидала вдали сверкающую золотую искорку, которая быстро приближалась.
«Прекрасное дитя!» – услышала она за спиной голос Единорога – «Я вам бесконечно благодарен! Мне так жаль вас утруждать, но еще несколько глотков, и ко мне вернутся все мои силы...». Вика тяжело вздохнула, и побежала за водой.
Она как раз возвращалась с полной туфелькой, когда сверху прозвучал красивый, мужественный голос – «Так, так, так... И что же это тут у нас происходит?». Викуся подняла глаза, и обомлела. Рядом с ней, на большом чёрном коне, покрытом золотой попоной, сидел прекрасный золотоволосый рыцарь, в сверкающих золотых доспехах. Он сак сиял и переливался, что, казалось само солнце спустилось на землю, чтобы поговорить с ней. А рыцарь глядел на Вику синими насмешливыми глазами, и укоризненно качал головой. «Итак, юная леди,» – продолжал он, – «Чем вы тут занимаетесь?». «Я... я пою водой Единорога... ему очень плохо...». «А, так у вас доброе сердце!» – усмехнулся золотой рыцарь – «Похвально, весьма похвально! И из какого же сосуда вы поите это несчастное животное? Неужели, из собственной туфельки? Как романтично!» «Она совсем новая...» – пролепетала покрасневшая девочка, но рыцарь вдруг громко расхохотался. Отсмеявшись, он ласково посмотрел на неё синими как небо, глазами, и вкрадчиво произнёс – «А не соблаговолит ли юная красавица напоить изнемогающего от жары странствующего рыцаря? Глоток воды из вашей туфельки, и вы навсегда моя Прекрасная Дама!». Вика, как заворожённая сделала шаг к нему, но в этот момент сзади тихо прошелестел голос Единорога – «Не делайте этого, дитя моё!» Викусе очень не нравилось, когда её называют дитём – уже, считай, шесть лет девушке, но что-то в этом голосе было такое, что она без колебания вылила воду ему в рот. «В чём дело?!» голос всадника вдруг стал резким и скрипучим – «Что всё это значит?» «Простите, благородный рыцарь,» – начала оправдываться Вика – «Но этому бедному Единорогу было очень плохо! Представляете, кто-то приковал его цепью к дереву! Кто же мог так безжалостно поступить!» «Глупая, безмозглая девчонка!» – злобно захохотал рыцарь в сверкающих доспехах – «Разумеется я знаю, кто приковал это тупое животное к дубу! Это сделал я! И я приехал, чтобы убедиться, что однорогая скотина испустила дух, а тут на те вам – какая-то сопливая замарашка вмешивается в мои дела! Ну, ты об этом сейчас горько пожалеешь!» – и всадник, выхватив от- куда-то длинный, хищно извивающийся хлыст, размахнулся...
Вика в ужасе зажмурилась, но в этот момент откуда-то сверху раздался пронзительный вопль – «Йо-хо-хо!». Глаза сами собой распахнулись, и она увидела, как прямо по небу летит размахивающий руками и ногами Сюпа. Сперва ей показалось, что он летит сам по себе, но приглядевшись, девочка поняла, что его несёт над верхушками деревьев целая стая маленьких феечек, крепко вцепившихся в его штанишки с лямочками. Долетев до полянки где лежал Единорог, и грозно надвигался на Викусю злобный Рыцарь, феечки разом отпустили свою ношу, и Сюпа кувыркаясь полетел вниз. Золотой всадник с удивлением наблюдал за этой картиной, а Сюпа, переворачиваясь в падении, ловко извлёк из кармана штанов рогатку с красной резинкой, и зарядив её блестящим шариком, ухитрился выстрелить, да так точно, что попал рыцарю прямо в лоб. Похоже, что удар был чувствительный, так как всадник выронил хлыст, и схватился за голову обеими руками. «Ради всего святого, не теряйте времени!» – донесся до Вики страстный шепот Единорога – «Мне нужно еще три глотка воды, и я вновь обрету всю свою силу!». На подламывающихся от усталости ногах девочка добрела до ручья, зачерпнула воды в насквозь промокший тапочек, и поспешила назад. Она боялась споткнуться, и смотрела под ноги, но вдруг над опушкой леса раздался такой страшный рёв, что Викуся вздрогнула, и разлила половину воды. Она увидела, что рыцарь в сияющих золотом доспехах вдруг потемнел, словно солнце спряталось за тучи, его гладкие латы покрылись уродливыми шипами и выступами, и наконец с оглушительным треском разорвались, и оттуда взметнулись вверх и в стороны два чёрных кожистых крыла, а вместо прекрасного лица образовалась злобная морда с клыкастой пастью. И это чудовище, своими горящими ненавистью глазками, злобно смотрело на неё.
Вика, конечно, была смелой девочкой, но тут ноги у неё совсем ослабели, и она, наверное, упала бы, но в этот момент Сюпа долетел до земли.
Он звонко шлёпнулся, подскочил, снова шлепнулся, снова подскочил, и скрылся под брюхом у черного коня, на котором сидело чудовище. Конь сначала шарахнулся в сторону, потом взбрыкнул всеми четырьмя ногами одновременно, потом взвился на дыбы да так, что Чёрный всадник чуть не вылетел из седла. При этом конь не переставая ржал, как будто смеялся во всё горло. В этом страшном шуме Вика с трудом расслышала голос Единорога – «Скорее! Скорее! Воды!» – и пошатываясь побрела к нему. Когда до цели оставалось не более двух шагов, она снова услышала яростный рёв и увидала, что монстр соскочил с лошади, и огромными скачками несётся к ней, размахивая кривым черным мечом. Как во сне Викуся сделала последние шаги, вылила в рот Единорогу воду и зажмурилась, чтобы не видеть взметнувшегося над ней огромного меча. «Ой как мама с папой расстроятся...» – мелькнула в ее голове непрошенная мысль, но тут словно порыв свежего ветра взметнул её волосы, и открыв глаза, она увидела, что над ней, закрывая её своим могучим телом, стоит Единорог, и шерсть его сияет серебристым светом, грива и хвост переливаются как белый шёлк, а длинный, острый рог грозно нацелен на врага. Она видит, как чёрный меч с хищным свистом обрушивается на этот рог, и тут же разлетается на куски, словно сделанный из стекла. Единорог бьёт об землю могучим копытом, и черная цепь, привязанная к дубу, разлетается в пыль, и он, свободный и неудержимый, стремительно бросается в атаку. А черное чудище, ещё недавно такое грозное, трусливо улепётывает, тяжело машет крыльями, наконец с трудом взлетает, и кренясь на бок, скрывается за лесом.
Викусе очень хочется спать, глаза сами собой закрываются, но тут в кустах слышится треск, и на полянку вываливается красный, поцарапанный, но невероятно гордый Сюпа. «Привет, соня!» – радостно вопит он – «Прохлаждаешься тут, а я, понимаешь, с драконом воюю! Видела, как я ему в лоб влепил! Шик- блеск!» «Видела, видела...» – язвительно отвечает ему девочка – «А где ты был столько времени? Я уж думала, тебя волки съели». «Подавятся...» – бурчит Сюпа, но чувствуется, что ему неловко. «В сторону меня, понимаешь, занесло... а всё из-за тебя! Страничку вырвать пожалела, тьфу! Вот и блукал по лесу, ноги, понимаешь, натёр... ладно хоть вовремя успел...»
«Вы оба успели вовремя...» – раздался за их спинами звучный голос Единорога – «И я буду вечно вам признателен, мои отважные маленькие друзья! Кстати, позвольте узнать ваши благородные имена?» «Меня зовут Вика... Викуся, я ведь говорила уже. А это – Сюпа». «Викуся и Сюпа...» – задумчиво произнёс Единорог, словно пробуя слова на вкус – «Прекрасные имена. Я их никогда не забуду. А меня зовут Эльдабр, я король единорогов Зачарованного Леса. Мы, Единороги, живем очень долго, не зная ни болезней, ни невзгод. Но раз в сто лет каждый из нас впадает в сон, который обновляет наши силы. Сон этот длится три дня и три ночи, и побороть его нельзя. Обычно мы охраняем друг друга в эти дни, но я не захотел беспокоить сородичей, и чуть было не поплатился за свою гордыню. Если бы не вы, мои добрые друзья, единорог Эльдабр навсегда исчез бы из Светлого Мира. Единорога убить почти невозможно, но его можно уморить жаждой. Дракон-оборотень Гнурр выследил место моей лёжки, и приковал меня черной колдовской цепью, разорвать которую можно только находясь в полной силе... И вот я обессиленный лежал на этой поляне, а Гнурр иногда приезжал, чтобы поиздеваться надо мной, и порадоваться моим мукам... Но это всё в прошлом, благодаря вам, отважные герои!» – и единорог низко склонил свою гордую голову перед друзьями. Потом он, из -под своих пушистых бровей внимательно посмотрел на девочку – «Дитя моё, как же вам удалось распознать оборотня? Он ведь так хорошо прикидывался сияющим золотом рыцарем?». Но глаза у Викуси уже слипались, и она смогла только пробормотать сквозь сон – «Не всё то золото, что блестит...» – и больше не способная сопротивляться, погрузилась, словно в тёплую воду, в безмятежный сон. Последнее, что она успела ощутить, это как единорог Эльдабр ласково лижет ей лоб и щеки своим тёплым, чуть шершавым языком.

Эпилог

Сон всё не кончался и не кончался. Вике было так уютно, что совершенно не хотелось просыпаться. Но единорог гладил её по лбу всё настойчивей и настойчивей, а потом вдруг заговорил маминым голосом – «Викуся! Пора вставать! Что-то ты разоспалась сегодня, красавица!». Вика быстро открыла глаза, и с удивлением обнаружила себя лежащей в своей родной кроватке. Мама сидела рядом, и ласково гладила её по голове. Снизу слышалось пыхтение и повизгивание – это Пес торопился поздороваться с хозяйкой. Кот обычно такие нежности игнорировал. «Мама!» – Викуся быстро села на кровати и крепко обняла маму за шею обеими руками. «Я так по тебе соскучилась!». «Я тоже по тебе соскучилась!» – мама поцеловала дочь в тёплую макушку – «Ладно, давай вставай, умывайся и быстро завтракать, а то времени уже много, везде опоздаем.» – и вышла из комнаты. Девочка первым делом затащила на кровать пёсика, как следует потискала (в памяти откуда-то всплыло странное слово «сюпать»), и спрыгнула на пол. Пол был прохладный, она поёжилась и стала нащупывать ногой свои новые ночные тапочки. Обнаружила только один, другого не просматривалось. Вика встала на коленки, заглянула под кровать, но тапочка не было и там. Вместо него она обнаружила на полу свою любимую книжку с волшебными сказками, непонятным образом туда попавшую. Она вытащила её, и с замиранием сердца раскрыла на картинке с Единорогом. Картинка была на месте, но что-то в ней было не так. Приглядевшись, Викуся поняла, что единорог не лежит, опустив голову, как прежде, а стоит во весь рост, гордо и уверенно. И самое главное, в траве у его копыт, Вика разглядела маленькую ночную туфельку с помпоном...
Девочка закрыла книжку, и аккуратно положила на столик. Тут её взгляд упал на ночничок в виде Пятачка, который днём светился еле-еле заметно. Она улыбнулась поросёнку и тихо прошептав – «Не всё то золото, что блестит!» – побежала умываться.