Пернатый доктор

В сосновой чаще, где каждое утро умывались мышата, пели птицы и стрекотали кузнечики, жил дятел Тума. Его домик был высоко на сосне. И каждое утро Тума выходил на ветку, чтобы глубоко вдохнуть аромат леса. Возвращаясь в дом, он завтракал и принимался за работу. В домике у него был письменный столик, а на нем печатная машинка, стульчик и кроватка в дальнем углу. Тума, надевая очки, крыльями печатал текст, содержащий сведения, основанные на своих догадках. Работа у него была нелегкой: он расследовал случаи заболевания птиц в сосновой чаще. Ежедневно поступало все больше свитков от доктора Камы из лесного лазарета.
    Доктора знали все в лесу. Он был высок и ел лягушек. Француз чайка, подумали вы? Нет, он был обычной цаплей. Хотя манерам его мог бы позавидовать любой француз.
    Свитки с описанием случаев болезней передавал пернатый воробей по имени Осик.
    Однажды в обычный, для Тумы день Осик прилетел с полной сумкой свитков.
- Доброго дня, - поздоровался Осик. 
– Так, так, так, - заклокотал дятел. - К добру ли? Это, что ж, получается? Я пишу о правилах при заболеваниях, каждому больному, а число заболевших птиц растёт! - рассердился он.
– Не гневайся, Тума! Мы не можем понять, почему это все происходит. Лишь ты сможешь разгадать эту загадку.
– Надо подумать. Не все так просто… Нут-с я посмотрю все и составлю единые правила, - присев снова на свой стульчик, сказал дятел и принялся рассматривать свитки. Воробей, подойдя к столику дятла, съежился и прочирикал:
-Тума? Тут вот еще в чем дело, в общем прилетела какая-то птица непонятная и теперь лежит в лазарете, а многие из наших с ней купались в речке.
-Так, что же ты сразу не сказал? Летим, нужно на нее посмотреть.
   Оставив кучу свитков на столе, дятел и воробей полетели в лазарет Камы. Лазарет открыт был недалеко от реки. Туда подтянули к веткам деревьев лапники. Их было такое количество, что удалось из них сложить большой шатер, а стены лазарета сделали из прутьев.
    У доктора Камы дел было невпроворот. Птица за птицей поступали в лазарет с признаками одного и того же заболевания. То синица прилетела, то журавль, а то и вовсе бекас. Подошел доктор Кама к бекасу и начал через трубку слушать легкие бекаса:
-Дышите - не дышите… Тааак..., дело плохо: слышно бульканье и свист – определенно это бронхиальная астма… Тааак-с! Выписать сироп из чабреца и капли боярышника.
 А маленькая трясогузка-сестричка по имени Веля ходила за доктором попятам и записывала назначения. Дятел и воробей прилетели к лазарету и быстрыми шагами вошли внутрь, предварительно нацепив на клюв маски из лепестков лилии.
-Так, так, так… - затараторил Тума. - Где же эта невидаль?
 Доктор Кама вальяжно подошел к нему, поздоровавшись, и ответил: 
- Голубчик, пройдемте, она в конце нашего лазарета. Сестричка, а вы пока раздайте лекарства больным.
 Дойдя до неизвестной птички, цапля продолжил:
— Вот, посмотрите, мне неизвестен данный экземпляр. Возможно, у вас будут какие-то предположения. А пока прошу меня простить: больные меня ждут.
 Дятел посмотрел на неизвестную птичку: она тяжело дышала и лежала на койке из веточек и листика липы. Цвет ее перышек показался ему очень знакомым, и он тут же сообразил открыть карманный атлас экзотических птиц.
- Ага, вот она! - С восторгом, произнес Тума. - Все просто! Что же это я запамятовал?
  Взмахнув правым крылом, он развернулся на девяносто градусов и быстрыми шагами подбежал к цапле.
-Доктор, вот она, птица эта, - радостно произнес дятел.
- Посмотрим, - произнес цапля и надел на клюв пенсне.
 -Не может быыыть, - произнес протяжно Кама. Взяв покрепче атлас в крылья и, вернувшись к неизвестной птице, произнес, сравнивая ее и картинку в атласе.
-Да, это он! - закричал дятел. — Это красавец амадин. Как же ты сюда попал то? Амадин повернул голову и заговорил:
- Мы летели с другом на фестиваль красочных птиц, и вдруг я попал куда-то в коробку, а потом было темно и страшно, и я летел на самолете, - покашливая, продолжил он. - И упал с него в речку.
- Все понятно, - сказал дятел. - У амадины воспаление легких!
– Ну, что у амадины не вам решать, дорогой Тума. Есть коллегиальное решение врачей, а вы нам посоветуйте, какие меры профилактики принимать при данном заболевании, - выпалил Кама и удалился в свой кабинет.
– Ну и вредина этот Кама, - сказал Осик.
– Не бери в голову, если свитки еще будут, приноси, - сказал тихо дятел и улетел к себе домой.
 Прошла неделя, а свитков становилось все больше, и лазарет был переполнен пациентами. Дятел видел одну и ту же проблему, но Кама стоял на своем.
-Что же это делается-то? - Сказал дятел. - Ведь проблема то явно налицо. -Ээх! За неделей шла другая, и, наконец, Кама от безысходности того, что его лечение не помогает написал письмо Туме, а Осик его передал.
“Дорогой друг, Тума! Не будете ли Вы так любезны посетить нас в лазарете, чтобы решить с коллегами вопрос о неизвестной болезни? С уважением, доктор Кама.”- говорилось в этом послании.
  Дятел взял в крылья карандаш и чистый свиток, перерисовал на нем из атласа внутреннее строение амадина, сложил свиток в свою сумку-мешочек и отправился в лазарет. Его уже ожидали трое врачей из разных точек сосновой чащи: доктор Кама, профессор Филин, по имени Фоб, и кандидат птичьих наук сокол, по имени Гор. Вытащив из сумки свиток, дятел положил его на стол Камы и объяснил коллегам о развитии неизвестной болезни. Распределив обязанности, Фоб и Гор составили лекарство, которым стал лечить птиц Кама.
  Тума обрадовался, что с каждым днем свитков было все меньше и меньше, потому что, благодаря составленному им указанию по поддержанию порядка в лазарете и новому лекарству Фоба и Гора, птицы стали поправляться.
  Амадин выздоровел, и птицы помогли ему вернуться домой.
  Вот так горделивый доктор цапля чуть не погубил птичью чащу, а маленький дятел, несмотря ни на что, остался верен своему делу и птичьему здоровью.