Изнанка

Лицедеям и поэтам свойственно примерять на себя чужие судьбы.
Лицедейство - не более того...

Вариант Питерского шансона

В двуцветные осенние дымы,
в одну из инсталляций Петербурга,
в кустах у морга, окунулись мы –
раба любви и одинокий урка.

Реальны только смрад и холода
над вечно уплывающей Невою.
Ma ch;re amie, и всё же навсегда,
сегодня, мы расстанемся с тобою.

На сердце непривычно, так тепло
и горько, от разлуки неизбежной.
Тебя царапнет, что произошло…
Скорей всего, и я не буду прежним.

Поверь, я отстраняюсь не со зла –
от схожести безбожного начала…
Под выхлопы дешёвого бухла,
здесь не одна зачатье отстрадала.

Что ты нашла, в вульгарном типаже?
Я никогда тебе не стану ровней…
Душа моя без крыльев, неглиже,
приткнулась у обшарпанной часовни.

И всё же много шансов у неё
сорвать резьбу – и оступиться в осень,
на хрупкое сентябрьское рыжьё…

… Лишь Небо знает то, что будет после.

Вариант Московского шансона

В хмельном экстазе окунулись мы
(недопоэт и фря из Петербурга)
в двуцветные осенние дымы –
укрывшие фасады переулка.

Прозрачная луна, как сирота –
одна, без звёзд, зависла над Москвою.
Ma chere amie, конечно навсегда,
сегодня, мы расстанемся с тобою.

На сердце непривычно, так тепло
и горько, от разлуки неизбежной.
Тебя царапнет, что произошло…
Скорей всего, и я не буду прежним.

Поверь, я отстраняюсь не со зла –
от схожести безбожного начала…
На этом сквере в поисках тепла
таких как ты без счёта отстрадало.

Что ты нашла, в вульгарном типаже?
Я никогда тебе не стану ровней…
Душа моя без крыльев, неглиже,
приткнулась где-то около часовни.

Не торопи – не надо, не спеши.
Ещё успеем оступиться в осень…
Смотри, как крУжат медные гроши –
Господь, на бедность, милостыню бросил.