Ицик Витенберг. Шмерке Качергинский. С идиш

Враги, словно звери,
Таятся. И  верю
Лишь в маузер. Вдруг – конвоир.
Гестапо свирепо.
Закованный в цепи,
Сквозь темень идет командир.

Вдруг молния светом
Пронзила все гетто,
Как будто в тревоге весь мир.
Товарищей верных
Отвагой безмерной
Из плена спасен командир.

Прошло время ночи,
И смерть смотрит в очи
Жильцам многих сотен квартир.
Волнуется гетто,
Звереет гестапо:
- Всем смерть – или ваш командир!

Сказал тогда Ицик –
Как гром разразился:
- Не дам им устроить здесь тир!
Я сдамся, но будет
Спасение людям.
На смерть гордо шел командир.

Враги, словно звери,
Таятся. Вновь верю
Лишь в маузер. Вот – мой кумир.
Мой верный спаситель,
Мой освободитель,
Единственный мой командир.


Ицик Витенберг (1906-16.07.1943) – первый командир еврейского подполья Виленского гетто. Собираясь поднять восстание, он был предан и схвачен гестапо, но товарищи отбили его. После этого Ицик прятался. Гестаповцы потребовали его выдачи, угрожая в противном случае уничтожить все гетто. После совещания руководства подполья (на котором, в частности, было сделано даже предложение покончить с собой всем четверым), Ицик решил сдаться, передал свой пистолет Абе Ковнеру, назначил его новым командиром, и вышел к гестаповцам.
Потом… кто-то видел его труп со следами пыток, кто-то говорил, что он покончил с собой, приняв яд.
Шмерке Качергинский (Шмарьяу, но он не любил свое полное имя, подписывался «товарищ Шмерке») – подпольщик и партизан Виленского гетто. Написал несколько известных песен в гетто и впоследствии, и погиб в авиакатастрофе в 1954 году. Собрал много песен времен Холокоста и выпустил сборник «Песни гетто и концлагерей».
Аба Ковнер прошел войну и уехал в Израиль, стал известным поэтом. Интересно: его двоюродным братом был Меир Вильнер (настоящая фамилия тоже Ковнер) – единственный израильтянин, привечавшийся в СССР (глава израильской компартии).
Ицик Витенберг был коммунистом, поэтому в СССР о его подвиге знали, он упоминался в книгах еврейских писателей. Шмерке Качергинский, как я понимаю, был скорее бундовцем, потому не сошелся во взглядах с СССР,  и потому уехал.