Блистал, как утренний рассвет! Одоевскому

220 ЛЕТ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ
АЛЕКСАНДРА ИВАНОВИЧА ОДОЕВСКОГО
(1802 - 1839)

А. И. Одоевский родился в Петербурге, в княжеской семье. Где получил разностороннее домашнее образование, много и вдумчиво читал.
Находясь на государственной службе, начал писать стихи: «…В поэзии живой источник я нашел. Я черпал в ней все радости, усладу скорбных дней».
Знакомство с Бестужевым, Дельвигом, Пестелем, Баратынским привело его в члены «Северного тайного общества». Он принял участие в восстании декабристов и был осужден на 15 лет каторги. Последние годы он был на поселении, в том числе на Кавказе, где познакомился с М. Ю. Лермонтовым.
А. Одоевский не записывал стихи. До нас дошли они в письмах к родным и друзьям, или записанные товарищами по ссылке. Еще в Петропавловской крепости он сочинил «Утро», «Бал», «Сон поэта», «Два пастыря», главы из поэмы «Василько» и др.
В Сибири он сочинил наиболее зрелые стихи: «Умирающий художник», «Славянские девы», «Элегия на смерть А. С. Грибоедова» и знаменитый ответ на стихи А. С. Пушкина: «Во глубине сибирских руд», «Струн вещих пламенные звуки до слуха нашего дошли».
«…Наш скорбный труд не пропадет,
Из искры возгорится пламя…». Именно эту фразу В. И. Ленин позже взял эпиграфом к газете «Искра».
Умер А. Одоевский от лихорадки в 1839 году на Кавказе.

Единственный сынок любимый,
Казалось, баловень судьбы.
Но счастье пролетело мимо,
И детство, юность – позади.

А впереди - потери близких:
Сначала мать, потом отец.
Он духом пал и были риски,
Что и ему уже конец.

Хотя душа еще дрожала –
Две струны порваны на ней,
Но он тоски ослабил жало
С надёжной помощью друзей.

В кружок они все записались
Бестужев и Рылеев с ним.
Там книги вольные читались,
И он читал стихи свои.

Но вот на площади Дворцовой
Царю предложен Манифест.
Стоит каре на всё готовых
Гвардейцев – огненных сердец.

Где Трубецкой – руководитель?
Он почему-то не пришёл.
Но губернатор – предводитель
Их Милорадович нашёл…

Внезапно выстрелил Каховский,
А Милорадович упал.
И этот выстрел не геройский
Их всех на каторгу загнал.

Висят Каховский и Бестужев,
Рылеев, Пестель, Муравьев…
И пережить весь этот ужас
Одоевский был не готов.

Помаялся бедняк в остроге,
Прожив всего тридцать семь лет,
Талант, каких не так уж много,
Блистал, как утренний рассвет!