Картошка-раз или Бетво за Бель

До сих пор меня смущает одна загадка.
В моей юности и студенты и школьники регулярно вкалывали на осенне-полевых работах, а продуктов в магазинах не хватало. Впрочем, и аспирантам с научными сотрудниками также не удавалось избежать этой участи…
А сейчас – всего хватает, хотя и народу на селе поубавилось, и вышеуказанные категории населения совсем забыли или вовсе не знают о том, что такое «на картошку».
Отчего и почему?
Не напрягайтесь, уважаемый читатель: вопрос, конечно, риторический, для затравки повествования, в котором автор вовсе не планирует дать ответ, но пытается вспомнить…

…Два открытых грузовика ГАЗ-51, кузова которых были битком набиты студиозусами отделения физики, едва отъехав от Бреста шумели так, что слышно было, наверное, в пункте назначения – деревне Подлесье.
Нет, с движками и глушителями всё было в относительном порядке. Но в полном порядке были также голосовые связки полусотни молодых и горячих вьюношей и барышень, которые за пару недель до отъезда успели познакомиться, подружиться и спеться.
Заметьте, это я вовсе не в переносном, а в самом прямом смысле. Сейчас объясню.

На физмате, к вящему удивлению неофитов, каковым был и автор, имелся собственный хор. Руководителем был заслуженный артист Беларуси Николай Иосифович Шощиц, имя которого сейчас носит хор ветеранов войны и труда Брестского Дворца культуры. А вот курировал этот орган самодеятельности сам декан, со всеми вытекающими… Спросите, какими?
Да всё просто: каждый вновь зачисленный студент проходил прослушивание, и, если его уши не имели следов медвежьих лап – немедленно и безоговорочно зачислялся в одну из команд четырехголосного коллектива согласно имеющемуся тембру и гендерному признаку. Юноши становились басами или тенорами, девушки – альтами или сопрано. Занятия проходили три раза в неделю, и посещаемость была едва ли не выше, чем у основных учебных дисциплин. Что вовсе не диво: ведь интересно было, и с юмором и приколами всё было в порядке, и отношения завязывались зачастую всерьёз и надолго.

И вот эта спетая компания во всю мощь тренированных лёгких орала:

Значит, так – автобусом к Подлесью подъезжаем,
А там – рысцой, и не стонать!
Небось, картошку все мы уважаем,
Когда с сальцом её намять.

Репертуар, конечно, не ограничивался творениями Высоцкого, но в деревню мы въезжали именно с головной песней, так что всем тамошним было ясно – студенты едут!

Рабочую силу после некоторого ожидания в клубе покормили в колхозной столовой, распределили по домам, а на следующее утро – на машины и в поле. Там нас уже ждали копалка, парочка ЗИЛ-131 и стоящий поодаль гусеничный трактор. Команда быстро организовалась, распределив обязанности. Девушки выбирали клубни, а ребята таскали вёдра с картошкой – по два, а то и по четыре, подавая стоящему в кузове коллеге. Так, в общем, без приключений, и прошёл первый рабочий день.

А по возвращении к месту временной дислокации нарисовался сюрприз.
В деревенской хате, где нам с Женей выделили одну полуторную койку на двоих, вовсю гудело веселье. Составленные столы торцом доходили аккурат до нашего ложа, на которое и было предложено присесть временным квартирантам, разделив компанию с хозяевами и кучей гостей. Замечу, что такое решение по дислокации оказалось исключительно грамотным, но об этом потом.
На возникшие естественные вопросы был единственный и не допускающий возражений ответ: «Наливай да пей». И только после второй удалось выяснить, что накануне хозяева женили сына и теперь решили продолжить праздник.

Сказать, что мы были голодны – мало, ну а о качестве и вкусе деревенской белорусской кухни можно слагать оды. Столь же качественным был и напиток, называемый на Западе «Home Vodka». В итоге к моменту окончания застолья каждый из студентов походил на волка из мультика «Жил-был пёс», но имелось одно существенное отличие.
Ноги не держали. От слова «совсем». Впрочем, удивительным было другое – голова была практически ясной, да и прочих симптомов интоксикации не наблюдалось. Вот тогда мы и оценили преимущество расположения – нужно было всего лишь откинуться на койку.

Женя заснул практически сразу, а меня ожидал новый сюрприз, на этот раз со стороны вестибулярного аппарата.
Стоило принять горизонтальное положение, как Вселенная начинала вращаться вокруг оси, проходящей через позвоночник. Всё бы ничего, только заснуть в таком нестационарном пространстве никак не удавалось, и после примерно получаса бесплодных попыток зафиксировать все три пространственных оси стало жарко и пришлось, уговаривая непослушные ноги, выбраться на улицу.
Осенняя ночь подсказала физику мысль о том, что с понижением температуры у молекул уменьшается скорость движения, в том числе вращательного. Эксперимент с горизонтальным расположением в сухом месте подтвердил правильность догадки, но задремать не удавалось как раз по причине пониженной температуры, так что пришлось вернуться в тепло. И здесь – о, чудо! – обнаружилось, что Мироздание обрело желанный покой, позволив экспериментатору благополучно заснуть.   
 
Утром мы были как огурчики – зелёные и в пупырышках, с глазами «на ближнем свете». Поэтому я не поверил своим глазам при виде стенда «Скоро в кино» возле клуба. На потемневшей от влаги фанере размашистыми и неровными буквами было написано кистью… ну, нет, не поверите, но это правда: «Бетво за Бель»!
Лучшей рекламы и придумать было нельзя, и в воскресенье вся заинтригованная публика рванула в клуб, не столько для того, чтобы посмотреть кино, сколько чтобы узнать, что бы это значило.
Разгадка оказалось простой: киномеханик тоже был на «продолжении банкета». Не знаю, кружилась ли вокруг него Вселенная, но кисть в руке, зрение и здравый смысл не слушались художника определённо, и таким образом он обозначил четвёртый фильм киноэпопеи «Освобождение», который в оригинале назывался «Битва за Берлин»!
 
Как мы выяснили в первый день, картошка вокруг Подлесья росла на торфяниках. Мягкая почва позволяла клубням не только свободно расти в размере и легко их выбирать, но и другими преимуществами обладала. Это я понял, когда в «огуречном» состоянии не успел убрать ногу из-под колеса машины. Торф послушно поддался и даже выдернуть сапог удалось без труда.
Альтернативные свойства торфяников мы почувствовали после дождя. В коричневой мягкой жиже колёса попросту выкапывали ямки, отказываясь двигать тяжело гружёную машину вперёд, и даже несколько студенческих сил делу не помогали. Вот тут и вступал в дело трактор, в сухую погоду тихо ленившийся на обочине дороги. Под натужный рев железного коня, который почти перекрывали свист и крики бегущих за связкой работников с вёдрами, ЗИЛок, плавно раскачиваясь, дрейфовал на поводке до обретения тверди под колёсами.

«Бетво за Бель» мы с удовольствием посмотрели, а затем до Подлесья добрался лидер проката – «12 стульев» с Арчилом Гомеашвили и «Мировой Парень» с песняровским «Берёзовым соком»…
А по выходным в клубе были танцы до упаду. Тем, кто ещё не валился с ног после работы в поле, поддавали жару «Smoke on the water» от «Deep Purple», «Look Wot U Dun» от «Slade» и, конечно, бессмертный хит «Venus» от «Shocking Blue», больше известный в народе как «Шизгара».
Ну и куда же было без «медляков», когда «Алёшкина любовь» или «July Morning», обошедшая все магнитофоны мира, погружали пары в таинственный полумрак неизвестности и недосказанности…

Вот так, под рык ДТ-54 на поле и эстрадные ритмы на досуге протекала и благополучно закончилась наша «Бетво за Бульб»…

18.11.2022