Отражение в луже конформизма

Мы привыкли к смертям. Нас уже не пугают сирены.
Обескровленный дух затвердел, как слежавшийся снег.
Вертопрашистый образ эпохи гуляет по венам,
разбавляя собой безнадежное «се человек».

Безразличен стал тремор. Глаза потускнели, как краски
с древнеримских фасадов. Душа перестала болеть
от отсутствия мира с собой и полуночной ласки
с тем единственным, кто мог открыть ей мгновения клеть.

Чуть потверже стал голос. Будильник по сути не нужен.
В окружающих виден один лишь беды ореол.
Загрубевшая кожа не внемлет игольчатой стуже,
ощущая ее как зимы надоевшей укол.

Отречения нет. Точно так же, как нет и влечений.
Еле слышное сердце уже не качает, а пьет
подслащенную воду каких-то заморских течений,
за которыми мир низвергается в водоворот.

Мы рисуем дожди на дырявом полотнище неба.
Регулируем время энергии  нервной рукой.
Непрестанно скользим по верхушкам всесильного вэба,
опираясь на слухи о вере надежды клюкой.

Равнодушия яд проникает в зажившие раны
безвозвратных потерь. Обновления бьют в корневой,
помогая мозгам соскользнуть с искажений экрана,
не вступая в конфликт со своей же пустой головой.

В общем - все ничего. Лишь одно невозможно тревожит,
окропляя брезгливо почти парадизовый сон:
то, что наши враги как-то слишком на нас же похожи
в не мутнеющем зеркале взвеси пространств и времён…