Ля

В далекой-далекой стране звонких колокольчиков и веселых одуванчиков жил маленький мальчик. Он был настолько прекрасен, что иногда цветы принимали его за своего: русые волосы-вьюны, голубые большие глаза и улыбка, которую многие пытались поймать, но не каждому удавалось. Он мог бы стать идеалом, если бы не его крошечный рост: мальчик был не больше цветка, настолько крошечный, что люди смеялись, встречав его, а другие просто проходили мимо и не отличали от травы.

Каждый день мальчик напевал одну и ту же песенку, мелодия ее была настолько красива, что на звук сходились другие люди, думая, что это и не голос вовсе, а звон колокольчиков...Но в итоге видели маленького гномика и смеялись: "Куда ты такой малёк на музыку полез! Сначала подрасти, а музыку отдай тому, кто больше!". Мальчик расстраивался и прекращал петь песню, которая шла из его сердца, потому что боялся ошибиться снова.

"Если я сделаю еще ошибку, то испорчу удивительную мелодию, и все заметят, что я всего лишь маленький мальчик, мальчик, к тому же не очень хороший, раз делаю такие ошибки..."

Сначала он старался петь все тише-и-тише, а потом и вовсе начал пропевать мелодию про себя, чтобы никто не заметил его. Чем больше он боялся, тем прозрачнее и холоднее становился. Глаза-блюдца его стали грустными, от улыбки ничего не осталось.

"Ах, если бы я был выше, если бы только немного я был выше, тогда надо мной перестали бы смеяться, я смог бы завершить песню и все в мире узнали о том, что я не простой мальчик, я особенный, ведь меня бы красила моя песня!" - так думал мальчик, закрываясь ото всех в своем лопухе.

Однажды к нему домой прилетела желтоглазая волшебная стрекоза. Она обещала сделать мальчика таким высоким, что каждый в стране восхищался бы его ростом, а мальчик наконец-то завершил бы песню и удивил всех своим талантом. Взамен она попросила отдать то, что болит у мальчика больше всего. Мальчик радостно согласился, и тогда стрекоза забрала у него то, что болело все эти годы — его большое сердце, оставив лишь огромную рваную дыру. Мальчик вскрикнул:

"Но ведь теперь все увидят, что внутри меня пустота и будут смеяться еще больше!"
"Не переживай, теперь никто не осмелится подойти к тебе, ведь каждый раз, исполняя свою удивительную песню, ты будешь все выше-и-выше и в итоге будешь выглядеть выше всех в этой звонкой стране..."

Действительно, с каждым звуком мальчик становился все выше ростом, слова песни так и завивались в строчки, а мелодия в итоге охватила всю страну. Теперь каждый знал мальчика, признавал его талантливым и боялся его высокого роста. Никто не мог приблизиться к нему, что, конечно, радовало мальчика, ведь так никто не мог увидеть его большую пропасть, которую уже тяжело было скрывать за руками, а значит никто не мог сделать ему больно. И, чем выше он становился, тем больше начинал гордиться своим ростом, каждого он считал мелкой букашкой, недостойной его внимания и даже взгляда.

"А дырка, что дырка? Если закрыть ее цветами, то кто узнает о ней? Так-то...Никто больше не сможет меня обидеть" - думал мальчик, заполняя свободное пространство цветами гортензии.

Жители страны веселых одуванчиков присвоили мальчику статус почтенного Цветочного Барина, а его песню сделали гимном любви и чувственности. За это время вместо пустоты в груди у мальчика сплелся клубок засушенных цветов и пыли. Бутоны гортензии завяли с годами и превратились в сушеный пепел. Мальчик все равно продолжал заполнять пустоту, боясь, что кто-то увидит его несовершенство и сделает ему больно. Песню он практически не пел. А когда кто-то просил повторить великолепный гимн, мальчик говорил, что букашки не смогут ее услышать, ведь они слишком близки к земле, а он уже почти у неба.

Когда мусор от цветов заполнил его дыру полностью, мальчик уже совсем не мог петь и просто ходил, напоминая другим, какой он талантливый. Но люди уже стали забывать и песню, и мальчика, ведь к тому времени он стал настолько высоким, что его невозможно было ни видеть, ни слышать. Мальчик понимал это, и однажды решил повторить свой гимн, чтобы все услышали его песню и вспомнили, кто он такой. Взяв дыхание, он захлебнулся и умер. А в городе навсегда облаком зависла его последняя нота Ля.